уроков, у нее еще есть своя работа и куча других дел. А двойка – это исключительно моя проблема.
Я никогда не нервничала перед экзаменами, потому что продумывала все заранее. Тридцать пять билетов я знаю неплохо, по десяти в принципе могу что-то сказать, потому что они пересекаются с этими тридцатью пятью, а те пятнадцать, по которым откровенно плаваю… Ну что ж, если попадутся, у меня есть шпаргалки.
Да и целый год в заведении Алевтины нас учили быть готовыми ко всему. Вообще ко всему. И до сих пор я вроде бы неплохо справлялась. Но вот чего ожидать от разговора со строгой преподавательницей, я понятия не имела, а потому никак не могла к этому подготовиться. Я явилась в ее приемную ровно в десять ноль-ноль. Поздоровалась с секретарем – такой же безупречной, как и все Алевтинины выпускницы, приоткрыла дверь, улыбнулась – мило, но сдержанно, и сказала:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, Катя, рада вас видеть, – она указала мне на диванчик. И от этого жеста стало нехорошо – что-то похожее уже было недавно. И закончилось плохо.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Да, вы мне нужны. Вернее, не мне. У меня есть для вас работа.
А вот это точно было неожиданно. Последнее, что я могла бы предположить, что после моего грандиозного провала (да что там провала, просто фиаско!) она захочет вновь дать мне работу.
– Скажу сразу, ваш будущий подопечный очень непростой, у него тяжелый характер, и он, как бы это сказать, недостаточно интеллигентен. Из этих молодых людей… – она неприязненно шевельнула рукой.
Впрочем, если бы я не знала ее хорошо, о неприязненности никогда не догадалась бы. Это подергивание пальцами обычно означало, что студентка либо несет чушь, либо делает что-то не то. По лицу догадаться было невозможно. Но «старенькие» передавали «новеньким» эту важную информацию, так что мы внимательно следили за руками.
Итак, человек, на которого она предлагает работать, ей не нравится.
– Он из этих молодых людей, стремительно разбогатевших, но, увы, не получивших ни должного образования, ни должного воспитания. Сейчас ему необходимо войти в несколько иной круг. Будет хорошо, если вы поможете ему соответствовать ситуации.
Обычно Алевтина очень осторожно подбирала слова и нас учила тому же. Так что по этому ее описанию я уже представила себе своего будущего начальника: с перекошенным лицом, с руками, полными наколок, с фиксой вместо переднего зуба…
От этой картины я внутренне содрогнулась, но только внутренне. Однако на лице у меня (я надеюсь!) ничего такого не отразилось. Я вежливо улыбнулась и сказала:
– Мне очень приятно, что вы обо мне вспомнили. Ваше доверие для меня – большая честь, но, к сожалению, мне придется отказаться. Дело в том, что я переезжаю. Семейные обстоятельства… Так что работа мне понадобится уже в другом городе. Прошу прощения, если отняла ваше время, – закончила я свое выступление еще одной сдержанной улыбкой.
Я уже собралась подняться с дивана, как она резко, резче, чем я могла бы ожидать, сказала:
– Сядь.
От