случались аварии? – спросила Бугго у Хугебурки.
– «Ласточка» бывала даже в сражениях, – отозвался тот.
– А при вас?
– При мне еще нет. Но ведь и я здесь сравнительно недолго.
– Все-таки странно это – с тросом, – продолжала Бугго. – Завтра осмотрим все как следует.
Она с трудом поднялась и сразу упала обратно на стул. Хугебурка подхватил ее под мышки.
– Я провожу вас.
– А? Отлично! – Бугго обвисла у него на руке, и вдвоем они покинули кают-компанию.
А во втором грузовом становилось все светлее, и зарницы бродили уже по низкому потолку, вызывая к жизни подвижные тени.
Хугебурка разбудил капитана в пятом часу утра.
– В трюме пожар! – объявил он.
Бугго села, тряхнула головой.
– Не поняла ни слова, – проворчала она. – Еще раз.
– Пожар. Груз горит, – повторил старший помощник.
– Какой груз?
– Бревна.
– Слушайте, Хугебурка, вы когда-нибудь спите? – осведомилась Бугго и тут же изумленно ткнулась зубами в стакан с водой. Она сердито посмотрела на стакан, разглядела сквозь стекло пальцы, которые, как ей показалось, плавали прямо в воде, – красновато-коричневые, с обломанными черными ногтями.
– Пейте, – велел Хугебурка.
– Я сама. – Она забрала у него стакан (пальцы исчезли). После третьего глотка до Бугго добрался смысл всего сказанного прежде.
– Груз горит? – вскинулась она. – Погодите… На схеме были обозначены огнетушители… Где план грузовых трюмов?
– Огнетушители пусты, – бесстрастно сказал Хугебурка.
– Что? – не поверила Бугго.
– Пусты, – опять сказал старший помощник. – Я только что проверил.
Первое, что ощутила Бугго, было острое, почти невыносимое чувство идиотизма. Как будто весь мир вдруг бесстыдно явил свою первородную глупость, а главной дурой выставил ее самое, Бугго.
– А где же полные? – спросила она в полном соответствии с этой своей ролью.
– Вероятно, там же, где новый трос, – пояснил старший помощник.
– Что будем делать? Отвернитесь, я оденусь, – велела Бугго.
Хугебурка послушно уткнулся носом в стену и начал перечислять:
– Закроем переборки. Часть груза и почта уцелеют.
– Уцелеют?
– Возможно, – добавил он.
Визгнула «молния» на комбинезоне.
– Готово, – объявила Бугго. – Поднимайте остальных. Я зайду к Халинцу и сразу спущусь.
Халинц лежал у себя в каюте тихо. На бинтах выступили коричневые пятна, губы во сне оттопырились и влажно поблескивали. Бугго потрогала его руку, посчитала пульс. Халинц сладко, от души вздохнул и повернул голову на щеку.
– Болван! – сказала Бугго, сухо плюнула ему на одеяло и вышла.
Во втором грузовом трюме бушевал разъяренный дракон. Он ревел и рвался на волю. Хугебурка с уже обгоревшими бровями хлопал асбестовыми рукавицами и надсаженно орал курсантам:
– Ты,