от крайней нужды или от внутренней потребности, стала куртизанкой… Я неожиданно поймал себя на чувстве, похожем на ревность. Нет, конечно, это была никакая не ревность. Ну какая может быть ревность к проститутке?! Скорее, это была досада, досада на то, что она торговала своим телом, и поэтому ее нельзя было похитить.
«А что же ты хотел! – урезонивал я себя, допивая вино в бокале. – В мире людей каждый зарабатывает на хлеб, как может».
Но разговор с самим собой помог плохо. Настроение было испорчено. Похоже, я действительно обиделся, как ребенок, раз захотел того, чего хотеть было никак нельзя. Мне вдруг показалось, что я снова приперся в этот дурацкий дешевый бордель лишь для того, чтобы еще раз увидеть Лолу. Я так был раздосадован и зол, так метался в сомнениях, что готов был, кликнуть «мамку», чтобы она все–таки пригласила ее…
Не знаю, позвал бы я Лолу или нет, скорее всего, не позвал бы, мне всегда удается в самый последний момент принять единственно правильное решение. Но как бы там ни было, разбег моих желаний остановил военный патруль: офицер в красно–фиолетовом мундире и два солдата в серой форме с кривыми саблями на боку. В воздухе запахло грозой! Что это: дежурный рейд или ищут кого–то конкретно?
Крестьяне за угловым столиком вмиг притихли. Засуетилась и моя соседка в черном, нервно роясь в дамской сумочке. Я тоже внутренне собрался, нащупав в кармане висящей на спинке стула легкой накидки твердый булат стального кинжала. Случись что, я мог им вмиг распотрошить весь патруль, оккупанты даже глазом моргнуть не успели бы! На моей стороне были внезапность, скорость и мастерское владение холодным оружием, с которым во время моих путешествий в мир людей я не расставался даже во сне. Мой кинжал не раз выручал меня в трудных ситуациях.
Но все обошлось. Заслышав шум, в питейный зал вкатился трактирщик. Маленький толстячок нес серебряный поднос, на котором красовались увесистая хрустальная рюмка виноградной водки и аппетитный бутерброд с красной икрой в маленькой тарелочке. Офицер махом опрокинул в себя рюмку, закусил икоркой и лениво махнул солдатам рукой, дескать, уходим, нам здесь делать больше нечего.
А–а, вот оно в чем дело, догадался я, офицерик заглянул сюда за своей порцией дани в виде чарки водки! Мелко плаваете, господа офицеры! Если бы вы знали, с кем только что развела вас судьба, у вас поджилки бы затряслись…
Но почему так нервничала за соседним столиком дама в черном? Я еще раз внимательнее присмотрелся к ней. Нет, на куртизанку не похожа. Во–первых, не подходит по возрасту. Когда я пристальней вгляделся в ее лицо, то рассмотрел и морщинки возле глаз, и сами глаза… Тусклые, тоскливые, слегка опухшие то ли от чрезмерной выпивки, то ли от горьких слез. Ей было лет 35–40 – в такие годы «ночные бабочки» уже переходят в разряд «дневных сов» и сами рулят куртизанками в борделях. Во–вторых, дама заказала полноценный ужин, а не потягивала дешевый коктейль, как это обычно делают проститутки в ожидании щедрых клиентов. Несмотря на некоторую истертость, женщина