ее и теперь шел рядом и вздыхал, как будто решая трудную задачу.
– Дверничество в Верховии запрещено, – словно через силу выдавил он. – У нас есть люди, которые обладают способностями.
– Магией?
– Нет, что ты. У нас нет магии. Просто эти люди могут из одной точки попадать в совершенно другую.
«Ну точно, как я», – подумала Соня.
– Это редкий дар, – продолжал Ларри, – и те, кто им обладает, скрывают его. Власти преследуют людей, которых подозревают в дверничестве.
– Мне показалось, – Соня выдержала многозначительную паузу, – Эрвин имеет к этому какое-то отношение.
– Ты права, – Ларри с силой взъерошил волосы, – дело в том, что деда Эрвина обвинили в дверничестве, арестовали, а потом он пропал.
– Пропал?
– Его следы затерялись.
– Грустная история. А твои родители?
– С ними всё в порядке. Мы живем вместе: отец, мать, сестра и я.
– А родители Эрвина? У него есть семья? – заинтересовалась Соня.
– Да, – как-то уныло отозвался Ларри, – у него есть мать.
– А отец?
– Я ничего не знаю об отце Эрвина, – сморщился белый китаец. Эта тема ему явно не по душе.
– Вообще ничего? – Соня удивилась.
– Если честно, мать ушла от отца еще до рождения Эрвина, там довольно темная история. Авивия никогда не рассказывала о муже. Но сейчас, Соня, мы должны поговорить о тебе.
Ларри снова затянул песню о бдительности и осторожности, его беспокойство могло бы стать заразным, но сейчас Соня не в состоянии воспринимать слова белого китайца. Она тихонько зевала, посматривая в сторону домика. Предыдущую ночь трудно назвать спокойной.
Ларри вздохнул, закончил свои наставления, печально распрощался и ушел. Он был сильно встревожен, но Соня, что удивительно, не разделяла его страхов.
«Да уж, – думал Ларри, бредя по тропинке, – она летает на драконе, а я даже представить такое не могу, я никогда не рискну взлететь».
Глава 5. Жесткая посадка
Мысли о доме не отпускали Соню. За несколько дней случилось столько, сколько ни произошло за всю предыдущую жизнь. Что с родными? В городе, наверное, все ее ищут. Девочка не находила себе места, думая о маме и бабушке. Картины одна другой страшнее мучили и терзали ее.
Отвлечь Соню мог только Горыныч. Поэтому, когда дракон опять захотел полетать, несмотря не вчерашнюю неудачу, она тут же согласилась. Лучше уж небо, чем ужастики в голове. Тем более девочка сама не заметила, когда перестала страшиться полетов. Как на сноуборде, который девочка любила до самозабвения: чем больше катаешься, тем увереннее себя чувствуешь. А когда еще представится возможность полетать на драконе?
Залезать в седло сбоку – одно сплошное мучение: высоко и неудобно. Подняться по жесткому чешуйчатому крылу тоже нельзя: ухватиться не за что, и скользко, как на обледенелой горке. Несколько раз испробовав этот способ, скатившись с крыла на землю, Соня поняла, как вскарабкаться Горынычу на спину. Придерживаясь за гребень, она ступила на драконий