была надломлена, а переплет начал отрываться. Меня охватил гнев. Эти страницы пережили века вопреки времени, вопреки Хаосу, и какой-то излишне ревностный святоша будет решать, годятся ли они для того, чтобы люди на них смотрели?! Да кто его спрашивал! Рефлексы вора шутя одержали верх над порядочностью, я обернул книгу носовым платком и засунул за спину, под ремень и рубаху.
Больше никаких шедевров в библиотеке покойного Литсера не нашлось, остаток дня я потратил на конспектирование того, что представляли собой в Истаре федеральные округа, отнекиваясь от предложений брата Ароника прерваться на чай. Желания остаться тут на ужин у меня не было.
Мне удалось выскользнуть из монастыря, избежав повторной встречи с аббатом. Брат Ароник был настолько ошеломлен внезапной переменой моего настроения, что не нашел весомых доводов удержать меня на месте, а хватать наследника Лорда за рукав (памятуя о наставлениях) он не решился. Мрачный и всклокоченный сержант передал мне повод (уж не знаю, как он отбился от назойливых монахов), и мы бодро зарысили прочь. Ворованная книжка приятно оттягивала мне пояс. Миновав то испытание для лошадей, которое представляла собой хемленская слобода, мы прибавили шагу и к ужину были в поместье.
Отец не спросил меня о результатах моей поездки и вообще весь ужин делал вид, будто происшедшее его нисколько не интересует. Я старался есть медленно и одновременно пытался придумать, как бы повежливее узнать о том, что меня беспокоит. Идея спросить в лоб: «Что вы там не поделили?» – казалась мне неконструктивной. Год назад я выкинул бы из головы аббата с его аббатством сразу, как только переехал бы подъемный мост. Теперь же душа моя требовала ясности и понимания. И вот как раз того, как место, подобное Хемлену, могло существовать в Шоканге, я не понимал.
Слуги унесли приборы. Отец промокнул губы накрахмаленной салфеткой.
– Мне показалось, что ты хочешь задать мне вопрос, сын.
Я мрачно наблюдал, как уносят блюдо с недоеденными колбасками.
– Ты знаешь про ситуацию в Хемлене?
– Да.
– И что?
Он аккуратно смял салфетку и отложил ее в сторону.
– Тебе должно быть известно, сын, что Лорды Шоканги не имеют вассалов, только подданных. Наши предки ни с кем не пожелали делиться землей и властью. Да будет так! – Отец сделал над собой усилие и понизил голос: – Когда он прибыл в Хемлен, дохода, что приносит труд монахов, ему показалось недостаточно.
Глупо было спрашивать, кто такой «он».
– Он пожелал приписать к монастырю все земли на десять лиг кругом.
Мои брови взметнулись вверх. Я за такое убил бы. Я! Что уж говорить о папе.
– К несчастью, в тот момент, – его губы скривились, – я находился под покровительством определенных сил. Мне было приказано принять его как свою духовную опору.
Он поднял глаза, и я через весь стол ощутил волну его ненависти, направленную, по счастью, не на меня. Я молча