что ум, столь острый, как ваш, сумеет сделать верные выводы, оперируя даже малым количеством сведений.
Ребенген прищурился:
– Значит…
– Да. Подозрения, что существует заговор с целью захвата власти в Шоканге, были у нас давно. Притом – никаких серьезных доказательств. Мы искренне надеялись, что повышенного внимания ордена будет достаточно, чтобы образумить негодяя. Мы были наивны. Над этим вопросом работают, Тео. – Председатель встретился с Ребенгеном взглядом. – Но это ничего не будет значить, если мы не найдем юношу. Я вчера имел разговор с Бастианом, видишь ли. Это тоже было ошибкой.
Председатель тяжело повернулся в кресле, и Ребенген подумал, что вчерашнее нездоровье могло иметь серьезные причины.
– Будем надеяться, что Провидение еще не отвернулось от нас. Можешь ли ты сказать, где находится Гэбриэл?
Ребенген приступил ко второй части рассказа, изложив выводы, сделанные после дня, проведенного в библиотеке, и наконец перейдя к новостям, полученным от главы цеха Новых Знаний.
– Вот хмырь, – пробормотал Нантрек. Насколько Ребенген понимал, этот эпитет относился к Биггену. – Нет чтобы самому доложиться! Впрочем, так даже лучше. Что ты об этом думаешь? Колдовство – серьезное обвинение.
– Я думаю, что могут существовать иные механизмы возникновения твари, возможно не описанные древними авторами. Мир изменился, а Арконат – особая страна. Сочетание места, времени и личности могли дать неожиданный результат. В связи с этим я предлагаю привлечь в качестве эксперта мэтра Олефа. В сферу его специфических интересов…
Нантрек замахал рукой:
– Постой, мы вызовем Олефа сюда и узнаем, что он думает на этот счет.
– Я могу поговорить с ним сам, – осторожно заметил Ребенген, но председатель не принял возражений.
– Тебе придется его уламывать, он может не сказать всей правды, и в результате что-то важное будет упущено.
Нантрек не стал напрягать себя заклинаниями вызова и отправил на поиски мага своего секретаря. Ребенген еще раз задумался о том, чем чреват для него разговор председателя с Лордом. По опыту он знал, что в общении с Бастианом собеседники впадают в две крайности: либо недооценивают рациональность Лорда (и становятся жертвами его хладнокровной мести), либо переоценивают его самоконтроль (и тогда на них обрушивается слепая ярость Дракониса). До сих пор Ребенгену удавалось лавировать между ипостасями повелителя Шоканги, но в случае с Нантреком он ставил на ярость.
Председатель заметил внимательный взгляд Ребенгена и усмехнулся:
– Он всего лишь разорвал контакт, возможно, это спасло меня от безумия. Я просто не ожидал, что он так взвинчен. И что он так силен. Я даже ничего не успел сказать.
– Что к лучшему, – не удержался Ребенген.
– Верно. – Нантрек задумчиво катал по столу нефритовый цилиндрик с печатью Совета. – Я ведь отчасти виноват в его состоянии. Изначально.
Ребенген припомнил,