вторглась в разговор с бесцеремонностью, присущей выживающим из ума старикам и невоспитанным детям.
– Я ищу работу, – сообщила Люся кротко. – Мне предлагают работу.
– Кто предлагает? Эта вот? – спросила старуха.
Ни один мускул на лице женщины не дрогнул.
– Нет, – сказала Люся. – Начальник этой женщины предлагает.
– Хорошая работа?
– Да, – ответила Люся.
– Платит?
– Да.
– Согласишься?
– Да.
– Только он не ту тебе работу даст, – вдруг сказала старуха.
– Как это – не ту? – вырвалось у Люси.
– Не ту, что ты думала.
– А что я думала? – еще больше растерялась Люся.
Но старуха, не ответив, ушла в другую комнату, будто вмиг потеряв интерес к происходящему.
– Если надо ехать, я готова, – сказала Люся женщине. – Вы подождете меня?
Через десять минут Люся вышла к гостье и теперь, в своем современном наряде, она еще более странно смотрелась в убогом старухином жилище – на фоне потрескивающих свечей, используемых для заговоров и приворотов трав, и множества старых предметов, о назначении которых невозможно было догадаться, но которые имели мистическое значение для медленно выживавшей из ума одноглазой старухи.
Сама старуха так и не появилась. Люся и ее гостья вышли из дома, направились по тропе к ярко-красной иномарке.
– Люда, я хочу вам в двух словах сказать, что от вас требуется. Во-первых, соглашайтесь на все, что от вас будет требовать Алексей Иванович. Во-вторых, не задавайте ему вопросов. Все, что он посчитает нужным, он скажем вам сам.
– А вам вопросы можно задавать?
– Мне – можно.
– Почему он изменил свое решение?
– Я настояла.
– Вы?! – не смогла удержать изумления Люся.
– Удивлены?
– Да.
– Мне показалось, что вы – самая подходящая кандидатура.
– Почему?
– Просто показалось – все.
Не хотела это обсуждать. Сели в машину.
– Так мы договорились? – спросила женщина.
– Да.
Уже на выезде из деревни, когда дороге оставалось миновать последнюю сотню метров кирпичных заборов, прежде чем вырваться на простор заснеженного поля, справа по ходу вдруг открылись взгляду возвышающиеся над забором черные стены выгоревшего дотла дома. Белый снег, красный кирпич забора, синее небо – и оттого еще более ужасно выглядящее пожарище.
– Надо же, – сказала женщина, скользнув по обгоревшим стенам взглядом. – Как не повезло кому-то.
Дорога выскользнула из деревни и женщина прибавила скорость.
– Это был мой дом, – сказала Люся.
– Что?!
Люся сидела бледная.
– Простите меня, – сказала женщина. – Я не знала.
Удерживая руль левой рукой, правой она осторожно коснулась Люси. Прикосновение оказалось нежным, словно это была мать.
– Бедная девочка! – сказала женщина.
Ничто за эти дни не изменилось в офисе, кроме