Иванович проявил заботу, он хочет, чтобы вы выглядели достойно.
Упоминание о заботе покоробило Люду. То, что она за последнее время узнала о своем «заботливом» работодателе, вызывало брезгливость и страх.
– Извините меня, – сказала Люся, пряча глаза. – Я даже не знаю, как все это сформулировать… Я не уверена, что смогу… У меня изменились обстоятельства…
– Что случилось, Люда? – спросила Наталья Романовна, нахмурившись.
– Я, видимо, не смогу поехать за границу.
– Да что стряслось?
– Я не знаю, не могу объяснить.
– Люда! – решительно сказала гостья. – Немедленно одеваемся и едем по магазинам. По дороге все обсудим!
– Нет необходимости, – вяло запротестовала Люся. – По магазинам, я имею в виду. Потому что за границу я не поеду.
– Почему?! – потеряла терпение Наталья Романовна.
– Не хочу.
– Ах, «не хочу»! – рассмеялась гостья, словно теперь для нее все прояснилось и она испытала облегчение. – Нет, Люда, так не бывает! Была договоренность. Вы сказали «да», вам авансом выплачены деньги. Все это очень серьезно, тут не детский сад.
Наталья Романовна говорила весело, улыбалась. Но едва Люся перехватила взгляд собеседницы, она сразу отвела глаза – такой холод был в этом взгляде.
– Деньги я верну, – пробормотала Люся. – Со временем.
Теперь уже Наталья Романовна просто расхохоталась.
– Людочка! Не смешите меня! «Со временем»! – она даже покачала головой, повторив Люсины слова, будто поражаясь их нелепости.
И вдруг смех оборвался. На лице – ни тени улыбки.
– Люда! – произнесла тоном, каким обычно разговаривают с дочерьми любящие матери в самые ответственные минуты, когда хотят уберечь, предупредить и спасти. – Давайте я про Алексея Ивановича скажу. Он хороший человек. Он достойный человек. Он хорошо относится к подчиненным. И с ним можно легко и просто сработаться и работать без бед. До тех самых пор, пока он в своем работнике не разочаруется. Его не надо злить, с ним никогда нельзя ссориться, потому что он безжалостен к тем, кого невзлюбил. Вы говорите, что отдадите деньги? Со временем? Нет, он заставит возвратить деньги сразу и с процентами. Сколько он вам заплатил? Шесть тысяч? Вы отдадите двенадцать. В течение трех дней.
– У меня нет, – пробормотала Люся.
– Вы их отдадите, – сказала гостья, с жалостью глядя на Люсю, словно та уже была обречена. – В том-то и дело, что вы их отдадите. Такой это человек.
Она не угрожала. Она хотела предупредить, предостеречь. И снова в ее интонациях появилось что-то материнское. Растерянная Люся молчала.
– Давайте проедем по магазинам, – мягко предложила Наталья Романовна. – Пускай все идет, как идет. А у вас еще будет время подумать. Хорошо?
Люся механически кивнула.
– Я жду вас в машине, Люда, – ободряюще улыбнулась Наталья Романовна.
Развернулась, спустилась осторожно по остаткам ступенек искалеченного крыльца и пошла по тропе к машине. Люся закрыла двери и вернулась в комнату,