кухню. Разглядеть в высыхающей на линолеуме воде некое возвращение в нормальную жизнь.
Теперь следует объяснить, почему же Витольд не махнул с утра сто грамм. Прояснить некоторые «подводные» моменты.
Как люди опохмеляются ему приходилось наблюдать довольно часто. Зрелище, весьма западающее в душу. Образовалась у него в 90 годы работа, которая заканчивалась в шесть утра. Опасная и нервная, но денежная. Менеджера казино. Шесть лет Витольд на этой должности обретался.
Каждый раз, почти уже доехав до дома, Витольд просил таксиста не заворачивать во двор, а высадить его на остановке. Там стояла рюмочная с незамысловатой вывеской, мигающей дюралайтом, «БАР». Адреналин бурлил в крови после рабочей ночи. Сидя за стойкой заведения Витольд неспешно выпивал пару кружек пива. Накопившееся напряжение отпускало с каждым глотком.
Нескончаемым потоком заходили работяги с соседнего порохового завода. Прийти в себя перед сменой. Спешно и деловито платили за сто грамм в пластиковом стаканчике. Торопливо, дёргая кадыком выпивали водку, словно холодную воду в жару. Не крякая и не морщась. Церемонно заедали карамелькой. И спешно отваливали трудиться.
Виделось в этом что-то чудесное и сверхъестественное. Заходил несчастный, трясущийся человек. Не старый на вид, как правило. Пряча глаза в пол. Платил. Выпивал. В считанные секунды обретал он бодрость и вид человеческий. Уверено оглядывался по сторонам и шёл на работу.
Примерно через месяц он заметил, что клиенты рюмочной были одни и те же. Неуловимо похожие друг на друга. Этакие люди-тени. Себя потерявшие. Как это с ними произошло? Думаю, каждый из них мог рассказать свою замысловатую, а может и совсем короткую историю. Судя по всему, со многими это произошло совсем недавно. Но все они оказывались молчаливы. Как будто хранили страшную тайну. Продолжали худо-бедно под её покровом жить. Назад не собираясь возвращаться.
Барменша обслуживала заходящих с конвейерной быстротой. Зная лишь в лицо. Ни разу, ни одного из них, не назвала по имени. Здороваясь едва заметным кивком головы, скорее даже взмахом искусственных длинных ресниц. Без намёка на малейшую эмоцию. Дежурная улыбка была не про их честь. Друг с другом эти люди тоже почему-то не здоровались. Редко, когда очередь выстраивалась больше двух человек. Создавалось впечатление, что каждый, прежде чем зайти внутрь, следит на углу через стекло. Ждёт, чтобы оказаться с барменшей, стаканом и конфеткой наедине. Без свидетелей.
Каждый раз Витольд внимательно за этим наблюдал, цедя пиво за стойкой. Теша себя уверенностью, что с ним никогда ничего подобного не произойдёт. И что с того, что он сейчас здесь, а люди опохмеляются в шаге от него? Не более, чем совпадение. И вообще, он тут случайно. Сторонний наблюдатель. Словно зритель в цирке, заворожённо следящий, как дрессировщик засовывает голову в пасть льву. При этом зрелище отделено решёткой, а рядом стоят униформисты с брандспойтами наготове.
Сам