составляющих по закрученной спиралью ложке давалось Ульяне с трудом – даже с такого расстояния Мир видел, что слои шотов смешиваются в некоторых местах. Впрочем, это прекрасно компенсировала их невысокая стоимость.
В том, что она вернется к его столику, Мир сомневался – он сказал, сколько лет назад приехал в страну, и уточнил, что уже тогда сделал это из-за работы. Не нужно было оперировать сложными числами, чтобы понять, что он намного старше, чем мог показаться на первый взгляд в полутьме паба. Ульяне же на вид было лет двадцать, не больше. Учитывая время открытия, можно было предположить, что она подрабатывает здесь после учебы.
Мир наслаждался сидром в гордом одиночестве, пока кружка не опустела. К тому времени посетители заметно раззнакомились между собой, и теперь переговаривались через весь зал, выходили курить небольшими группками, некоторые возвращались по двое раньше остальных – эти, как заметил Мир, скрывались за дверью возле барной стойки, видимо, в подсобном помещении.
Мужчина дождался, пока возле стойки никого не окажется, и встал из-за своего столика. Вместо обычных барных стульев с узким сиденьем здесь стояли высокие массивные стулья, на которых можно было легко сесть и вдвоем. Он сел и удобно опёрся локтями на столешницу.
– Сделай мне что-нибудь на свой вкус, – предложил мужчина. – Попрактикуйся.
Ульяна заметно смутилась, но всё же достала высокую стопку, в которую по уже знакомой ложке принялась сливать составляющие. Шот, доставшийся Миру, пестрел зеленым, прозрачным и красным. Пахло киви.
Мужчина поднял стопку, отсалютовав девушке, и в один заход опрокинул в себя её содержимое. На вкус смесь оказалась сладкой с едва ощутимой кислинкой.
– Еще? – с надеждой спросила Ульяна.
Мир кивнул.
– Попробуй что-нибудь кислое, – попросил он.
Девушка задумалась и принялась рассматривать что-то со своей стороны барной стойки.
– Есть апельсин, грейпфрут и лимон, – перечислила она. – Что хотите?
– Всё по очереди, – махнул рукой Мир.
Водки в шоты шло крайне мало, поэтому мужчина разумно предположил, что одним повтором дело не ограничится. Благо, стулья были удобными, а Ульяна – весьма милой.
По степени того, как стопки сменяли друг друга, Ульяна казалась Миру всё привлекательней. Он прекрасно видел, что пропасть возраста слишком велика – девушка относилась к нему с уважением и дружелюбием, продиктованным отнюдь не её работой, но заигрывать и стрелять глазками перестала. Впрочем, Миру хватало и того, что он мог просто любоваться лицом-сердечком, легкой россыпью веснушек и красивыми голубыми глазами. Ульяна была очень миловидной девушкой, а её красота была противоположностью той, которая вошла в моду в последние годы и уже успела набить оскомину.
Ульяна поставила перед мужчиной очередной шот – в этот раз с белым, голубым и прозрачным слоями – и вдруг нахмурилась. Её лицо за долю секунды из приветливого стало мрачным, а глаза теперь смотрели с опаской.
– Вот