стола и вернулся к нам с папкой в руках, которую тут же плюхнул мне на колени. Я бросил короткий взгляд на старика и, получив в ответ ободряющий кивок, открыл коленкоровую обложку, под которой обнаружилось лишь несколько листов анкеты и обычная гелевая ручка.
– Я в курсе, что у тебя имеются провалы в памяти, парень, – прогудел полковник. – Ружана с Богданом просветили на этот счет. Так что не переживай, если на какие-то вопросы не сможешь ответить, это не страшно.
Благодарно кивнув хозяину кабинета, я взялся за ручку. С именем-фамилией проблем не возникло, поскольку от данных родителями отрекаться я не собирался. Да и деваться особо некуда. Было бы странно, если бы я вдруг вписал не то имя, которым представился деду Богдану при знакомстве. Если, конечно, мое бормотание в полубреду на руках у старика можно было назвать знакомством. В общем, как был Ерофеем Павловичем Хабаровым, так им и останусь. Ну а Горазд Всеславич Святитский… увы и ах. Надеюсь, ему хорошо там, где он сейчас находится.
А вот следующий вопрос заставил меня задуматься, поскольку даже предыдущий владелец тела не знал даты его появления на свет. Со вздохом я отложил ручку и воззрился на деда Богдана, о чем-то тихо переговаривавшегося с хозяином кабинета.
Объяснение сути проблемы заняло почему-то довольно много времени. Поразительно, но мне было просто стыдно признаться, что я не знаю даты своего рождения. И только потом до меня дошло, что это не мои чувства. Стыдно было Горазду. Всегда. В приюте, где он жил, дни рождения воспитанников отмечались в конце месяца, тогда же их и поздравляли с праздником. И одиннадцатилетний мальчишка просто никогда не спрашивал у воспитателей о реальной дате своего рождения. А потом… потом был побег, и спрашивать стало некого.
– Хм… дилемма, – протянул полковник, но тут же просветлел лицом. – Стоп! День рождения у тебя, так или иначе, в мае. А четыре дня назад ты, можно сказать, заново родился, правильно? Ну и пиши, что родился двенадцатого мая семь тысяч пятьсот девятого года.
Дальше дело пошло проще и почти без затыков, так что через полчаса я сдал анкету адъютанту полковника, после чего он сфотографировал мою физиономию, откатал сканером ладони, а еще через полтора часа я стал обладателем идентификационной карты русского подданного. Вот так просто и незатейливо, был гражданин Российской Федерации, а стал подданным русского государя.
Глава 2
Легкость, с которой у меня на руках оказался кусочек пластика, несущий в себе одновременно паспорт, страховое свидетельство, доступ к счету в казначействе, пока, к сожалению, абсолютно пустому, налоговый и сетевой идентификатор, чуть не вогнала меня в ступор. Ну как такое возможно?! Нет, у меня в жизни бывали случаи феерического везения, когда смерть проходила в миллиметрах и, мазнув по мне сожалеющим взглядом, исчезала за спиной, но такого фарта, как встреча с дедом Богданом и теткой Ружаной, не было никогда. Это, по-моему, вообще что-то запредельное. Впрочем, я и в чужие тела прежде не попадал и по иным мирам не шлялся… вроде