Выхода не было, и я отправился в душ. Несколько минут ушло на мастурбацию, и все имеющиеся мысли плавно опустились на холодный кафель.
Подойдя к зеркалу, я взглянул себе в глаза. Передо мной стоял все тот же мальчик с немного повзрослевшим лицом и потрепанным видом, на лбу появились морщины, так как я часто хмурюсь. Такова жизнь. В глазах горел все тот же огонь, но внутри что-то тихонько угасало. С каждым годом уверенности в том, что все билеты к счастью уже распроданы, становилось все больше. А иллюзии суррогатной любви становились все сильнее, словно я тело, подключенное к какому-то прибору, который в тот или иной момент погружает меня в искусственный сон, убеждая, что это реальность. И когда такое происходит со мной, я чувствую, как некий импульс проскакивает по моему телу электрическим током.
Утопая в алкогольных трипах, я так часто надеялся найти выход из матрицы. Но, как мы знаем, дверь к выходу из этого состояния сможет указать лишь хороший нарколог. Мысль об алкоголе заставила меня собраться и пойти в ближайшую пивную, купить любимое темное пиво с гранатом.
Взяв немного выпить, я вышел на аллею, прогулялся до ее конца, затем обратно. Деревья дрожали под порывами холодного осеннего ветра, и я, обняв одно из них, почувствовал легкий озноб. Фраза о том, что деревья умирают стоя, заставила меня задуматься о том, что люди слишком ленивые, чтобы принять свою участь в подобном положении. Дерево живет дольше, чем человек, но умирает часто по причине человеческой деятельности. Оно воспринимает этот мир таким, какой он есть. Человек же видит свое существование как часть бессмертия, иллюзия которого заканчивается со смертью кого-то из близких людей. В такие моменты каждый понимает, что смерть – это не то, что бывает исключительно с другими.
Позвонила Николь, предложив поужинать где-нибудь, но мне не хотелось покидать свою зону комфорта, и я предложил сделать это у меня. «Я надеюсь, ты вкусно готовишь!» – произнесла она с иронией и положила трубку.
Зону комфорта, так или иначе, пришлось покинуть и отправится в магазин. Выбор пал на пасту с куриным филе под кисло-сладким соусом и легкий овощной салат – единственное, что я научился готовить хорошо. Пасту можно мешать с чем угодно – от грибов до креветок. В тоже время, когда ты преподносишь подобное блюдо незнакомому человеку, то создаешь впечатление почти мастера с опытом в готовке, главное – не угодить вторично на роль повара для одного и того же человека.
Самый неприятный момент – это разделывание сырого филе. К данной процедуре я всегда испытывал инстинктивное отвращение. Человек создан из плоти, он всегда кажется себе самому чем-то цельным, но, по сути, является огромным организмом из мяса и крови. Нарезая кусок чужой плоти, ты начинаешь представлять свою. И в эту секунду происходит разногласие между иллюзией твоей вечности и чем-то временным. Люди поедают животных, животные поедают людей, все мы, по сути, кормим друг друга, но в тоже время мы, люди, делаем вид, что живем