встала она с дивана. – Тогда я пойду, пожалуй.
– Погоди, – помягчела Люда. – Может, котлетку съешь?
– А что, есть котлетка? – оживилась девочка и, потирая руки, присела на стул к столу.
Вздохнув, Люда прошла к плите и, извлекая из холодильника кастрюли с котлетами и картошкой, сухо сказала девочке:
– Руки не забывай.
– Ах, да! – взглянула на грязные руки девочка и убежала в ванную.
Потом она жадно ела, а Люда, с тоскою следя за дочерью, выдохнула чуть слышно:
– Всё на ширку уходит, да?
– Ну что ты, мама!? – поперхнулась картошкой девочка. – Вы ж меня с папой вылечили! Альпы. Швейцария. Свежий воздух. Это – незабываемо! Просто мы с Афанасием любим попутешествовать. Дискотеки. Кафешки разные. Вот и поиздержались.
– Ах, Алиска, – вздохнула Люда. – Бедная моя девочка. Круги под глазами. Тощая. А ведь тебе-то в августе всего лишь пятнадцать стукнет. А дальше-то, дальше что?!
– Дальше? – облизнула пальцы Алиса. – Пустота! – и она громко, весело рассмеялась.
Потом так же внезапно, как начала смеяться, девочка осеклась. И на глазах превращаясь в злую, издерганную наркоманку, сказала уже серьезно:
– Ладно, мамочка, все нормально. Мне нужно двести баксов. Всего-навсего. И я исчезну.
– Надолго ли? – вздохнула Люда.
– Дня на три, – честно призналась девочка.
– А если я не дам тебе эти двести баксов, тогда что?
– Тогда мне придется кого-нибудь убить. И у вас с папочкой возникнут огромные неприятности.
– Плевать, – вдруг резко сказала Люда и отошла к окну. – Иди. Убивай. Чем скорее тебя посадят, тем лучше. Хоть немного передохнем.
– А если я тебя убью?! – подняла Алиса столовый нож и, замахнувшись им, неспешно пошла на мать.
– Прекрати. Надоела, – спокойно сказала Люда. – И убирайся вон. Ничего я тебе не дам. Ни-че-го.
– А за это? – вдруг вытащила Алиса из-под полы курточки видеокассету.
– Что это? – небрежно спросила Люда.
– Компромат, – пояснила девочка. – У меня есть одна подружка, Тоська. Она в варьете работает. Недавно купила камеру. И решила клиентов своих подснять. И на этом, если получится, что-нибудь заработать. Вчера мы последнюю киноленту решили с ней просмотреть. И ты представляешь, среди всего такого вдруг вижу знакомое лицо. Батюшки, да это же мой папик. И в такой интересной позе. Мне кажется, эта кассета, если ее показать Борису Петровичу, может наделать много шума на Старой площади.
– Дай сюда, – выхватила кассету Люда и направилась к телевизору.
– Только учти, – села на стул Алиса. – Это – копия. А оригинал, если я вовремя не вернусь, завтра же утром окажется на столе у папиного начальника.
С презрением и досадой взглянув на дочь, Люда включила видеомагнитофон.
По стеклам окна барабанил мелкий осенний дождик. Вдали, в свете зажженного фонаря, под облетающими деревьями, бригада женщин-маляров в замызганных телогрейках