узнал Иван в старике своего бывшего бригадира.
– Выжил! Без паспорта! Ну, герой! – метнулся к нему Петрович и, обняв парня, дружелюбно залопотал: – А ты, оказывается, был прав. Петренко тогда нас кинул. Слава Богу, хоть паспорта отдал. Вот тебе и земеля! И верь после этого людям. Ну а ты-то – совсем москвич! Пристроился? Молодца! – с хитрецой, всепонимающе подмигнул.
– Мне надо, – попытался отделаться от него Иван.
– Ну, не серчай. И, если что, заглядывай, – выпуская его из объятий, дружелюбно сказал Петрович. – Тут и Микеша недалеко, на Бауманской, пристроился. Вот такую бабу себе надыбал! – поднял он вверх большой заскорузлый палец.
– А как же его жена? Ребенок? – спросил от двери Иван.
– А что ребенок? Родился вскорости. Сын. Лешкой его назвали. В честь деда по матери, – пояснил Петрович. – Микеша Тоньке денежки высылает. Регулярно! Но и тут не теряется. А что делать? С нами ж тут, как с собаками. Вот и пристраиваются ребятки. Я бы и сам не прочь. Да уж старик, куда мне? Дежурю вот помаленьку. С поста на пост, и – ладно. Лишь бы семья жила.
Иван лишь кивнул и вышел.
Он шел по блестящим на солнце лужам, а вокруг щебетали птицы, радостно улыбались весеннему солнцу девушки; кричали, играя, дети.
Внезапно в толпе прохожих Иван вдруг увидел Ольгу. Одетая в старенькое пальто, с вязаным беретом на голове Ольга перебежала улицу и завернула за угол дома.
Иван поспешил за ней.
Когда он выскочил в переулок, то вдалеке, в просвете между высотных зданий, Иван увидел беленькую церквушку, окруженную палисадником. У приоткрытой калитки перед входом во дворик храма Ольга остановилась. Достав из кармана немного мелочи, она раздала по монетке нищим, сидящим на возвышении у забора. И, чинно перекрестившись, прошла за калитку в церковный двор.
Иван не спеша пошагал за девушкой.
В церкви было довольно сумрачно. Служба как раз закончилась, и редкие посетители, покидая церковь, перешептывались в прихожей.
Возле свечного ящика стоял молодой священник. И, пока Иван озирался по сторонам, батюшка терпеливо объяснял пожилой даме в шляпке:
– В вашем возрасте, матушка, пора бы уже отличать настоящую любовь от юношеской влюбленности. А уж тем более – от блуда. Любовь – тиха, скромна, не ищет своего, не злится, всё переносит, всех и всегда прощает. А ваша горячка чувств – это всё от лукавого.
Под монотонные доводы священнослужителя Иван прошел в глубину церквушки.
Всюду мерцали свечи, и пара высоких сутулых женщин в темных халатах с косынками на головах протирали подсвечники у икон. В одной из этих уборщиц Иван вдруг узнал младшенькую сестру Володьки – Ольгу. Она скромно стояла перед иконой и собирала сгоревшие свечи в ящик.
Иван не спеша прошел к девушке.
– Привет, – окликнул он младшую сестру друга.
– Привет, – улыбнулась Ольга.
– А ты чего здесь делаешь? – огляделся по сторонам