свалить.
– Мы с тобой тупо отрываемся или просто боимся остаться наедине? – Шепчу Ане на ухо.
Она поворачивается ко мне и улыбается. Едва заметно пожимает плечами. У нее тоже нет ответа на это вопрос.
– Говорил ведь я! Нельзя мне пить! – Стонет участковый.
Он сидит на диванчике в кителе, рубашке, семейных трусах и длинных черных носках, натянутых чуть не до колен на манер гольфов.
– Вася, тебе хорошо? – Спрашивает Ярик, сидящий напротив.
Гунько оглядывает зал, задерживает взгляд на коротеньких юбчонках танцующих девиц.
– Да-а-а. – Улыбается с видом довольного лиса, попавшего в курятник, и машет рукой какой-то брюнетке, стоящей на сцене и пытающейся петь: «Младший лейтенант, мальчик молодой! Все хотят потанцевать с тобой». Василий дергает плечами в такт и закатывает глаза.
– Вот и замечательно.
– Так глупо же! Так глупо! – Он качает головой. – Изымал паленый безакцизный алкоголь, хранил его опечатанным у себя в кабинете. Кто ж знал? Год лежала эта коробка с вещдоками, второй пошел. Все суды прошли, все разбирательства, а она лежала, мне глаза мозолила. Ну, и начал я ее понемногу приходовать. А тут проверка нагрянула, и кранты. Пришлось написать рапорт, ушел по собственному желанию. Восстановиться смог только, когда новый начальник УВД пришел. И то только участковым взяли!
– Вася, давай я тебя сюда хоть садовником устрою? Или охранником? – Предлагаю я. – Получать нормально будешь. Хочешь?
Гунько вскакивает и пожимает мне руку. Участкового поводит из стороны в сторону.
– Хорошие вы ребята. Только скучные! – Разводит руками, будто собирается вприсядку танцевать. – Да я в ваши годы так отжигал, ого-го! Вот и попал на такую работу…
Он замахивает новую рюмку и резво бежит к сцене.
Я закрываю глаза.
Не пьян, просто устал. Комната гудит, все только размялись, веселье впереди. Аня кладет мне голову на плечо. Прижимаю ее ближе к себе и зарываюсь носом в шелковистые, еще влажные после купания волосы.
Они совсем не пахнут химией для бассейна. В них спящие луговые травы, запах цветущих сине-фиолетовых васильков и спелой лесной малины. В них мечты и загадки. Тайны, кажется, самого мироздания.
Вдыхаю и замираю на мгновение, стараясь оставить этот момент в памяти навсегда. Запомнить, какими сумасшедшими и веселыми мы были. Выдыхаю медленно, с волнением, гадая, сможем ли мы с ней поладить. Такие одинаковые и такие разные.
Что будет, когда она узнает, что по жизни я ни разу не человек-праздник? Когда вдруг поймет, что со мной все просто, приземленно и скучно? Что я не тот, кто сможет веселить ее каждый день и давать эмоции…
Я – совершенно обыкновенный парень. Без грандиозных планов. Боящийся мечтать и привыкший довольствоваться тем, что имею. У меня мама, сестра, старая ржавая восьмерка во дворе и дырявые карманы в джинсах. Но я такой, какой есть. Скрывать этого не стану. И пытаться быть кем-то, кем не являюсь, тоже не хочу. Да и не смогу.
– Прогуляемся? – Аня надевает фуражку, одолженную у Василия.
Ей