Продавщица. Наталья Бочка

в декрет и Татьяна оказалась очень кстати. Найти продавщицу не проблема, но когда работает свой человек, это всё же лучше.

      Вера с Татьяной не цацкалась, с порога по-свойски заявила:

      – Поймаю на воровстве, выгоню сразу. Это – запомни навсегда. Выгоню и зарплату не заплачу. Ещё с матерью поскандалю.

      Татьяна хотела было сделать обиженное лицо, но Вера тут же добавила:

      – А если будет всё окей, так ещё и премию будешь получать. Смотри – ревизия своё покажет, – сказала она, щурясь от дымка, что струился от сигареты, которая торчала у неё во рту. – С алкашами – без церемоний, не цацкайся. В долг ничего никому не давай. Пусть хоть на коленях упрашивают. Их похмельный синдром не твоё дело. Есть деньги – бери бутылку, нет – так иди подобру по здорову. Если кто выкобенивается, сразу меня зови. Они у меня все шёлковые ходят, по струночке. Боятся меня.

      Редкие, перепаленные осветлителем волосы Веры, взбученные в желтый шарик, от души залакированные, составляли прическу, в которой иногда проваливались пряди. Квадратное лицо, такая же фигура. В них давно потерялись, может и бывшие когда-то привлекательными, черты. Они то потерялись, вот только Вера этого похоже не заметила, всё ещё считая себя достаточно интересной для противоположного пола женщиной.

      Может быть, если бы не пахала как «папа Карло», как любила она повторять, не дымила бы сигаретами как паровоз, а иногда занималась бы лицом и телом, то внешность её не пришла бы в такой упадок, в какой она погрузилась спустя пятнадцать лет безвылазной работы в двух своих собственных магазинах. С другой стороны если бы работа не была такой успешной, то Вера не зарабатывала бы столько, сколько она теперь зарабатывает, благодаря своей же не ленивости. Впрочем, все, что во внешности её недоставало и портилось с годами, Вера с лихвой заменяла украшениями. Золотые кольца чуть не на каждом пальце, три цепочки разной толщины с кулонами на шее, тяжелые серьги в ушах. Вера любила золото. Много, много золота.