живу я тут – вот че! – ответил я.
– А–а, – почесал бритый затылок любитель утренних возлияний и протянул руку для знакомства, – Толян. Третьим будешь?
– Буду, – ответил я и, ухватившись за его шершавую длань [33], быстро выскочил из кустов.
Жрица любви
– Ну куда же ты утёк? – закричал мне в след мармыга [34]
– Кто Утёк? – мне не удалось с ходу провести языковую локализацию [35] вербальной единицы «утёк», но мне почему‑то показалось, что это онима [36]
– Ты Утёк, – подтвердил дауншифтер, похоже, он неплохо разбирался в онамастике [37]
– Я Утёк? – удивился я, не улавливая релевантности [38]
– Ну не я же!
– А ты кто?
– Я Толян, я уже говорил, что я Толян, когда тебя в кустах чуть не обоссал, – противно захихикал обасаранец.
– А это кто? – указал я на его товарища с явными признаками имбецильности [39]
– Я Рома, – гордо подбоченился второй мармыга. – А ты Утёк.
– Третий, – добавил я, припоминая слова Толяна «Третьим будешь» и демонстрируя свою способность к регулятивному [40] восприятию мира.
– Ну наконец‑то допёр, – обрадовался Толян. – Фарш канает?
– Чего?
– Бабосы [41] есть?
– Есть, – поспешил заверить я, хотя значения ни первого, ни второго вопроса не понял, но боялся уронить свое реноме.
– Тогда дуй в магаз, возьми пузырь беленькой и что‑нибудь на закусь.
– Еще нет 10, в такую рань беленькую ему не дадут, – вмешался в разговор Рома, показывая что не такой уж он и Untermensch [42] , как выглядит.
Но Толян так не думал:
– Долбан [43], если от меня, то дадут. Скажи от Толяна, девки тебе дадут. Усёк?
– Утёк усёк – девки мне дадут, – бравурно воскликнул я, обрадовавшись, что мне становится доступным диалект уличных синчеров [44] и я начинаю проникать в их сленг.
Правда, в голове у меня все перепуталось, кроме материнского языка в Обасаране были и другие. Каждая социальная страта имела свой базовый словарный пакет. Я их все–время путал, не зная, где и какие языковые единицы применить.
Проведя регонсценировку [45] на местности, на остановке бусов я обнаружил винный бутик. Зайдя в него, я смело обратился к стоящим за прилавком винно–водочным сэйлз [46]:
– Я от Толяна, он сказал, что девки мне дадут.
Пышная обасаранка с огромными дынями вместо грудей отреагировала на мессагу [47] от Толяна не совсем адекватно:
– Я сейчас тебе дам «девки дают», пусть твой Толян сам тебе дает!
В эту минуту в лавку ворвалась дама с трудно определяемым социальным статусом и размытой возрастной стратой [48] Ее аляповатый мейк–ап [49] , ярко накрашенные губы и ажурные чулки, мелькавшие в разрезе красного плаща, позволяли