страдай и мучайся… Потей и пыхти за этим долговязым…
– Соев, ты чего там бухтишь, дичь пугаешь? – Доронин, не сбавляя шага, на мгновение обернулся, стараясь не попасть под нещадно хлестающие мокрые ветки.
– Командир, может, помедленнее, а? У меня такое ощущение, что немецкое начальство приказало нам побить рекорд братьев Знаменских. Тебе – Жоры, а мне – Серафима. Правда, по пересеченной местности и на чужой территории…
– А чья территория? – Доронин приостановился, чтобы перевести дух и услышать, как Соев сумеет уйти от прямого ответа.
– Немецкая, чья же?… Считай, фатерлянд… – дурил Сомов. – А что, не так? Сколько идем – ни одного сельсовета не видел…
– Соскучился? Подожди, увидишь, и сельсовет, и товарищей комиссаров. Если все правильно в тех картах с самолета, то к ночи мы должны выйти к точке встречи… – Доронин подсветил фонариком допотопный советский компас из амуниции пленного десанта и выругался. – …Твою мать…летят к черту на рога, за линию фронта и с такой оснасткой… Найдите тот же немецкий компас с нормальными флюоресцентными стрелками… Нельзя? Вражеский? Покажет не туда? Как и советский: север-юг – восток и запад… Нет, вот вам старье со склада Первой мировой…
– Да выбрось, командир. Дорогу у прохожих будем спрашивать, – съязвил Соев.
– Тогда ты пойдешь первым, – ответил Доронин, и оба через секунду расхохотались.
Гришу Соева зондерфюрер Стефан нашел, как и Доронина, в Витебском шталаге 313, куда свозили пленных рядового и сержантского состава из зоны действий 3-й танковой армии. В Езерищи на хозяйство нужен был прыткий человек на побегушках, способный связать пару слов, помнивший таблицу умножения и не раздражавший Стефана своим видом, как претензией на существование.
Когда лагерный унтер привел Соева зондерфюреру на смотрины, Стефан закрыл глаза и тяжело вздохнул.
– Откуда родом? – не пошевелив бровями, спросил он низкорослого крепыша с белобрысым «ёжиком» на голове.
Прокантовавшийся полгода по лагерным закоулкам, чудом избежавший «экскурсии в Освенцим», Соев понял, что сейчас решается главное – количество времени, отведенного ему на жизнь. Сколько это будет – год, месяц, день, а, может, час, зависело от того, что он ответит этому «зондеру».
– Из города Одессы, герр зондерфюрер, – грамотно проартикулировал Соев.
– Еврей? – безразлично поинтересовался Стефан.
– Никак нет, местный, герр зондерфюрер, – не задумываясь, выпалил Соев.
Сказать, что это словарная конструкция была построена сознательно, погрешить против истины. Соев сам не ожидал, что произнесет этот перл.
Ответ был рассчитан на гурмана. И попал в точку. Стефан был настоящим зондерфюрером.
Стефан живо приоткрыл глаза.
– Образование?
– Два курса строительного института, герр зондерфюрер.
– Факультет?
– Сантехнический,