Скиталец, – добавил Реи.)
– Я принимаю вызов! – вскричала Мериамун. – Но мы будем играть три раза! Моей ставкой будет священная змейка на моем челе против твоего царственного уреуса. Кто выиграет, пусть носит то и другое!
– Нет, госпожа, – осмелился я сказать, – это слишком высокая ставка!
– Высока ставка или низка, а я согласен, – ответил Менепта. – Моя сестра слишком долго смеялась надо мной. Она увидит теперь, что вся ее женская хитрость не поможет ей превзойти меня в игре, что сын моего царственного отца, будущий фараон, – выше всякой женщины. Я принимаю твой вызов, Мериамун!
– Хорошо князь, – вскричала она, – после солнечного заката ты найдешь меня в моей первой комнате. Возьми с собой писца, чтоб отмечать игру. Реи будет судьей. Но не пей вина сегодня вечером! Иначе я выиграю твою ставку!
Менепта ушел, а Мериамун громко засмеялась. Но я предвидел беду. Ставки были слишком высоки, игра слишком неожиданна. Мериамун не хотела слушать меня, она всегда своенравна.
Солнце зашло, и два часа спустя Менепта пришел в сопровождении писца, найдя Мериамун уже готовой к игре. Перед ней на столе лежала квадратная доска. Он молча сел и спросил, кто начнет игру.
– Погоди, – возразила Мериамун, – надо приготовить ставки!
Сняв с головы царственную змейку, она распустила свои дивные волосы и передала мне свою ставку.
– Если я проиграю, – заметила она, – то никогда не буду носить царственный уреус!
– Пока я жив, ты не будешь его носить! – отвечал Менепта, снимая свой уреус и подавая мне.
Между обоими уреусами была значительная разница. На короне Мериамун была одна змея, а Менепты – двойная.
– Да, Менепта, – произнесла Мериамун, – быть может, Осирис, бог смерти, ожидает тебя, он ведь любит великих людей. Начинай игру!
При этих зловещих словах Менепта нахмурился, но с готовностью начал игру. Мериамун играла спокойно и небрежно. Менепта выиграл первую игру и с криком: «„Фараон“ умер!» – сбросил пешки с доски.
– Каково я играю! – сказал он насмешливо. – Совсем по-женски: вы умеете нападать, но не защищаться.
– Не хвались, Менепта! – перебила Мериамун. – У нас две игры впереди. Я начинаю!
Вторую игру выиграла Мериамун и, крикнув: «„Фараон“ умер!» – сбросила пешки с доски. Менепта нахмурился, пока я устанавливал доску и пешки, а писец отмечал игру.
Очередь была за Менептой начинать третью игру.
– Клянусь священными богами, – вскричал он, – я принесу им богатые дары в знак победы над тобой!
– Клянусь священной богиней мести, – ответила Мериамун, – которой я молюсь ежедневно, я выиграю!
– Тебе бы надо клясться головой кошки, – произнес он насмешливо.
– Да, это верно, в особенности если кошка одолжит мне свои когти. Играй же, князь Менепта!
В конце игры после долгой борьбы, когда Мериамун потеряла большую часть своих пешек, лицо ее вдруг озарилось радостью. Казалось, она что-то придумала.
Пока