принесла рыбу с рисом, протянула Кате. Папа ударил по тарелке ровно тем же движением, каким Катя ударила по Лариному телефону. Катя катится-колошматится, Катя катится-колошматится. Мама молча принесла совок и тряпку и убрала пол. Катя сбегала в туалет. Папа увидел в дневнике домашнее задание по математике. Захотел проверить его. Катя так много думала про Ларин телефон, что даже забыла про уроки. Папа принял решение, что они сделают математику вместе. Дальше он так громко разжёвывал математические столбики, что цифры, суммы, вычитания, деления, умножения слышали люди из соседних квартир и даже через две. От папиной громкости и собственной усталости в Катиных глазах и ушах все разжёванные примеры сливались в липкую кашу. Веки у невыросшей тоже липли друг к другу. Папины объяснения давно звучали для неё колыбельной. Катя по-воробьиному клюнула носом. Папа стукнул стол. Катя проснулась. Папа говорил про деление. Его слова на чуть-чуть сделались чёткими, но потом снова размякли и поплыли вдаль от Кати. Чем громче он кричал, тем дальше Катя пряталась в сон. Она ничего не могла с собой поделать и снова клюнула воздух. Папа бросил учебник на пол, сказал, что Катя его позорит, и ушёл досматривать телевизор.
Катя поела ещё одну подогретую мамой порцию еды и помылась, стоя под горячими водяными лучами. Мама вялым роботом быстро расчесала и заплела Катины мокрые волосы прямо в ванной. Катя так устала, что было совсем не больно.
– Мам, давай косынку, – это Катя вспомнила про запутывание.
– Ты же не любишь… – это устало удивилась мама.
– Вдруг простужусь мокрая.
– Ну хоть с волосами баловаться не будешь.
Мама сняла оставшийся от бабушки застиранный платок с крючка и набросила его на Катю. Та нагнула голову и самостоятельно обвязала хвосты платка два раза вокруг своей шеи. Мама обеспокоенными руками чуть ослабила узел. Бабушка не носила этот платок, но всегда ловила в него Катину голову после мытья. Фен бабушка считала электрическим губителем волос. Платок прибивал мокрые волосы к щекам и шее, пряди скользкими шупальцами душили всю ночь напролёт, поэтому Катя ненавидела так ходить или спать.
– Телефон… – это вспомнила мама.
Катя вздрогнула.
– …нашла? – договорила мама.
Катя почти весело пожала пижамными плечами.
– Ты правда его потеряла?.. Мы папе пока не скажем. У него сейчас плохо на работе, – мама закрепила Катин крысиный хвостик.
Потолковые пятна от заливов водили хороводы. Мокрые щупальца волос душили, но Катя почти не замечала их. Она лежала в кровати и улыбалась оттого, что Алина Алексеевна так и не позвонила, и оттого, что эти день и вечер завершились и не придут больше.
Глава четвёртая
Тяжёлые шаги и громкие крики ковыряли Катины уши. Папа хлопнул железной дверью. В коридоре остались только лёгкие мамины шаги, они перешуршивались туда-сюда быстрее обычного. Катя открыла глаза и удивилась, что звуки из их квартиры, а потолок – из другой, потому что заливные пятна – чужие. Её должны быть такие: одно