к большому торговому комплексу.
Карлос поставил машину на третьем этаже и с небрежным видом принялся за дело. Ближайших соседей явно ничуть не заинтересовали ни Карлос, ни пикап.
Первым делом Карлос протер все поверхности, чтобы уничтожить следы пальцев. Делалось это на случай, если власти найдут пикап. А потому Карлосу следовало исключить возможность снятия отпечатков. Из шкафчика в пикапе Карлос достал распылитель стироформа. Он вскрыл баллончик, и там оказалось изрядное количество пластиковой взрывчатки, маленький детонатор с прищепкой, два мотка мягкой проволоки и клейкая лента. С помощью клейкой ленты Карлос закрепил взрывчатку и детонатор под передними сиденьями так, чтобы их не было видно. Проволоку от детонатора он протянул к ручкам передних дверей. Теперь достаточно открыть любую из дверей – и произойдет взрыв.
Заглянув в пикап, Карлос удостоверился, что ни взрывчатка, ни проволочка не заметны снаружи.
Мигель рассудил, что пройдет несколько дней, прежде чем кто-либо обратит внимание на пикап, а к этому времени и похитители, и их жертвы будут уже далеко. Но когда пикап обнаружат, произойдет типичный для террористов взрыв, который лишь подчеркнет, что люди, участвовавшие в похищении, – народ серьезный.
Карлос вышел из гаража через торговый центр и на общественном транспорте поехал в Хакенсак, чтобы воссоединиться с остальными.
А фургон проехал пять миль на юг и затем свернул на запад. Минут через двенадцать он пересек реку Гарлем и вскоре уже ехал по мосту Джорджа Вашингтона через реку Гудзон.
На мосту фургон и ехавшие в нем распростились со штатом Нью-Йорк и вступили в Нью-Джерси. Теперь логово Мигеля и медельинской группы в Хакенсаке было совсем близко.
Берт Фишер жил и работал в крошечной квартирке в Ларчмонте. Было ему шестьдесят восемь лет, и он уже десять лет как овдовел. На его карточках значилось «репортер», хотя на языке журналистов его назвали бы «хроникером».
Подобно другим хроникерам, Берт представлял несколько организаций, базирующихся в более крупных городах; некоторые из них платили ему небольшое жалованье. Он поставлял им информацию или статьи. Поскольку новости из маленького городка редко имели общенациональное или хотя бы более широкое значение, напечатать что-либо в крупной газете или дать сообщение по радио или телевидению было трудно, поэтому ни один хроникер еще не разбогател, а большинство – подобно Берту Фишеру – вообще еле сводили концы с концами.
Тем не менее Берт любил свое дело. Во время Второй мировой войны, будучи с американскими войсками в Европе, он работал в военной газете «Старз энд страйпс». Тогда журналистика вошла в его кровь, и с тех пор он был счастлив играть в ней пусть скромную, но все же какую-то роль. Даже и сейчас, хотя годы немного поубавили ему прыти, он по-прежнему каждый день обзванивал местные организации и держал включенными несколько приемников, чтобы слышать сообщения местной полиции, пожарного отделения, «Скорой