маршрутом, не обращая внимания не на людей, не на автомобили, пытающиеся прошмыгнуть мимо одиноко стоявшего регулировщика. Господин Хильшер? – раздался глуховатый голос. Фридрих развернулся, он до последнего не верил, что эти исчезнувшие чернила с местом встречи, не розыгрыш какого-то шалопая, с начальным университетским образованием. Перед ним стоял невысокий худощавый мужчина, с болезненным лицом, землистого цвета, с жёлтыми щеками и глубоко просевшими глазами, которые с прищуром смотрели на гостя, прибывшего с Берлина. У встречавшего не было малейшего акцента, но он был не ариец. Он был и не еврей, Фридрих даже примерно не знал, к какой нации его отнести, пока житель Дрездена не назвался. В 40 километрах от чешской границы можно было встретить кого хочешь, и Фридрих не удивился, что сюда занесло коренного австрийца. Этот народ, ещё с времён Александра Македонского и постоянных набегов римлян так перемешался, что в Альпах можно было встретить целые поселения, в языке которых, немецкие слова тонули в местных наречиях. В этой горной стране можно было встретить людей, похожих на арабских бедуинов, в горах, отдельными группами жили люди с темпераментом итальянцев и с гордым профилем Грузинов, есть народы, сохранившие древние славянские обычаи и верования. Ещё, будучи студентом, Фридриху довелось участвовать в этнографической экспедиции по Австрии, у него остались противоречивые чувства от этой поездки. Как-то не вписывалась теория Ницше в образование народов этой страны. Все свои сомнения Фридрих оставил на потом, перед ним была цель и не нужно было отвлекаться по спорным вопросам. Он помнил, как осмеяли еврея, руководившего этой экспедицией в ведущих газетах Берлина и Лондона, за статью «О ассимиляции других народов в немецкую культуру.» Фридрих знал, что еврей был прав, он сам придерживался такого же мнения. Австриец завёл его в какие-то руины. Фридрих расположился, опершись о камень, с недоверием наблюдая за шарлатаном, которому, наверное, были необходимы деньги для лечения. Встречающий не спешил, всё делал медленно и основательно – Достал из внутреннего кармана полусгнившую тряпку, развернул и аккуратно положил перед приезжим. – Вот! – Что это? – спросил берлинец. Это – таблицы неделимости – сказал собеседник. Перед Фридрихом лежала куча мусора из каких-то осколков почерневшей керамики. Он уже собрался расстаться с сумасшедшим австрийцем, когда тот, на непонятном языке, похожем на санскрит, хриплым голосом, стал напевать какие – то руны. И перед немцем стала появляться таблица, начерченная в воздухе. Она переливалась голубоватым цветом. Под таблицей лежала палочка. Австриец взял её в руки, повертел и положил на место. – Я могу вам дать попробовать это, чтоб вы знали, что это не обман. Таблица притягивала к себе, горожанин опять взял палочку в руки и дал мне. Я отшатнулся, палочка выскользнула и зависла в воздухе. Австриец усмехнулся, подхватил её и положил на место. Будем продолжать? – спросил горожанин, – Деньги при вас? Я молча показал на кожаный
