развиваться ветвь «возможной архитектуры». Устраиваются выставки, проводятся конкурсы, награждаются премиями заведомо неосуществимые и практически бесполезные, однако интересные проекты. Культурные функции таких проектов достаточно самостоятельны и не нуждаются в обязательной реализации. В таком же направлении может развиваться и наука. Пусть будет «наука для науки» или «экологически чистая наука». Пусть создаются утопические проекты и существуют «дизайн-мечты» научного типа. Пусть филологи и философы переопределяют, как им вздумается, понятия, называя это «борьбой с фаллоцентризмом» или «деконструкцией». Таким способом человечество будет откупаться от интеллектуалов, которые уже отчуждены от жизни, от биороботов, хакеров, единственным смыслом существования которых стала переработка информации. Тем более, что теперь они нередко могут видеть образные воплощения своих замыслов на экране компьютера, манипулировать ими вплоть до изобретения и разрушения целых Вселенных. Нашу же единственную реальную Вселенную разрушать не обязательно, хотя бы и ради свободы творчества.
Поскольку науко-техника стала социальным институтом, то и относиться к ней надо как к институту – регулировать и контролировать. Общество должно оценивать смысл изобретений, их возможное влияние на его дальнейшее развитие, на судьбу человека. Не все технически возможное следует осуществлять и если Кант ограничил знание, чтобы дать место вере, то сейчас надо ограничивать науку и технику, чтобы дать место естественному миру, сохранить пространство для других, не интеллектуальных способностей и запросов человека. Ограничить на стадии их, перехода в практику. Не лучше было бы людям, если бы исполнялось все, что они пожелают, говорил Гераклит. Свободное творчество вовсе не тождественно благу, само по себе оно аэкологично и агуманно и легко становится антиэкологичным и антигуманным. Перед ним нужно ставить социально-гуманитарные» фильтры, которые бы соотносили все проекты с мерой человека. Если такие фильтры не будут, ставиться сознательно, их поставит природа вещей, пределы земного шара, антропологические и психические константы Homo sapiens. Преодолевшее их творчество перестанет быть человеческим. Еще Аристотель в своей «Этике» писал, что изобретательность хороша там, где служит благородным целям, иначе она преступна. Предусматриваемая законодательством многих стран ответственность за науко-творчество должна подкрепляться социально-психологическим формированием вокруг него атмосферы требовательного здравомыслия и технологической сдержанности. Ясно, например, что, наряду с ограничением числа запусков ракет в космос, нужно бы немедленное квотирование работ в генной инженерии, при синтезе новых химических веществ, исследований в области искусственного интеллекта. Не останавливая программ науки как таковых, квотирование придаст им большую безопасность, заставит ученых искать экономные приемы деятельности. Подобные ограничения являются действенным,