не выдержала конкуренции с великовозрастным сынком. А вы ненавидели отца. Он талантливее вас и психологически сильнее. Он подавлял вас как личность. Он разлучил вас с этой девицей… опять забыла имя…
Катя с интересом слушала семейную перепалку. Да уж, не очень-то ладят мачеха с пасынком! Хорошо, пускай отвлекут внимание. Быть единственной подозреваемой – слишком большая честь, спасибо, не надо.
– Но я не верю, что вы его убили, – продолжала Лайма, похоже, не в силах остановиться. – Вы слабый человек. И вы не получите ничего из совместно нажитого нами имущества.
– И не надо!
Милиция, подобно Кате, впитывала каждое слово, и Лайма спохватилась.
– Извините, – слабым голосом прошелестела она. – У меня шок. Я должна прилечь.
При этом держалась на ногах более чем твердо. Уж всяко тверже Федора, которого шатало от собственной смелости.
Молчавший дотоле Костя услужливо заявил:
– Давай я отведу тебя в дом, Лайма, – и нежно взял красавицу под локоток.
– Кто вы? – уточнил Михаил Михайлович.
– Старый друг Артема, – объяснил Костя. – Константин Григорьевич Шагуч, писатель. Забежал на огонек – и вот. Где стол был яств, там гроб стоит. Печальная история.
Он действительно выглядел опечаленным – насколько это представлялось для него возможным.
Михаил Михайлович, поразмыслив, предложил:
– Я сейчас возьму показания у вдовы и сына, а ты, Денис, расспроси Катюшу. Но будь поделикатней, она и так старается изо всех сил.
Катя поняла – он сделал выбор. Лайма и Федор кажутся ему перспективными подозреваемыми, а сама она нет. Впрочем, она и не претендует.
– Пойдемте в машину, что ли, – вздохнул Денис Борисович. – Здесь мы будем мешать.
Действительно, вокруг беседки суетился фотограф.
– Так что у вас за конфликт с Турищевым? – Денис Борисович, к сожалению, ничего не забыл.
Что ж, в редакции ему так или иначе все расскажут. Уж лучше самой.
– Я занималась оформлением его книг. Уже три года. Скоро должна была выйти седьмая книга серии, я подготовила обложку. А вчера Турищев был в издательстве и сказал, что я должна была полностью переменить дизайн и он предупреждал меня об этом месяц назад. Но это не так. Он меня не предупреждал.
Собеседник хмыкнул, и Катя поспешно добавила:
– В конце концов, смена дизайна – не личное дело автора и художника, и Турищев прекрасно об этом знает. Без одобрения начальства подобное невозможно. Думай он действительно о новой концепции обложки, сперва обратился бы, например, к коммерческому директору, а уж потом ко мне. Кто я такая? Исполнитель. Делаю, что поручат. Коммерческий директор, кстати, против смены дизайна. Серия и без того успешно раскупается.
– Хорошо, допустим. Турищев обвинил вас в том, что вы не выполнили его требования. Что дальше?
– Страшно распсиховался, потащил меня к коммерческому директору и потребовал моего увольнения. Лайма сказала правильно – он пригрозил сообщить о