писем еще до того, как он приехал, и Шраттер показался ему человеком, открытым миру. Йона верил, что тот не будет сразу выходить из себя, если узнает об Эланусе. С записками дело обстояло бы иначе. Вдобавок он украл почту из чужого ящика, который принадлежал домам, за которыми он до этого шпионил…
Нет. Это тоже была плохая идея.
Йона перевернулся на другой бок. Все-таки он остановился на неподписанном конверте. Из всех плохих идей эта оставалась самой лучшей.
Ощущения от прогулки по городу с десятью тысячами евро в карманах были для Йоны в новинку. Он был, конечно, всегда осторожен, когда носил с собой Элануса в алюминиевом чемоданчике, но вероятность потерять простой конверт была намного больше.
Весь день до обеда он искал ответ на вопрос, как наиболее незаметно засунуть конверт в почтовый ящик Беаты Лихтенбергер. Он был занят этим настолько, что прослушал вопрос, который задала ему преподаватель статистики, и незамедлительно получил замечание.
Марлен, сидевшая перед Йоной, обернулась и посмотрела на него изучающим взглядом. Он с трудом выдержал ее взгляд. Догадывалась ли она, что дрон, который она обнаружила, принадлежит ему?
Да нет, ерунда. Она же не ясновидящая. А по его лицу нельзя было прочитать то, что он ощущал, как бы он ни был занят своими мыслями.
Он склонил голову и сделал вид, как будто напряженно читает что-то в своем учебнике по статистике. Больше всего он хотел бы сейчас, чтобы лекция закончилась.
Как только преподаватель собрала свои вещи и направилась к двери, он вскочил и выбежал из аудитории. Через час начинался семинар по информатике, и, если получится, он успеет сбегать до дома Лихтенбергера и обратно.
Как бы он ни хотел, чтобы эта история с конвертом закончилась, торопиться было бы очень неразумно. Самым важным здесь было статься незамеченным. Нужно было время, чтобы выждать подходящий момент.
Он сел на одну из свободных скамеек на территории кампуса, но долго там не задержался, а принялся бродить бесцельно вокруг, опустив взгляд на землю, чтобы никто не заговорил с ним.
В какой-то момент он обнаружил Линду, которая под ручку с подругой направлялась в столовую. Она небрежно связала свои волосы на затылке в хвост, от плавности в ее движениях не осталось и следа. Недалеко от здания, к которому они шли, она остановилась, попрощалась с подругой и отошла на пару шагов в сторону. Она прислонилась к дереву, обхватив себя руками. Йоне показалось, что она плакала.
Он прислушался к себе. Может, подойти к ней? Поговорить и утешить?
Нет. Он понятия не имел, что она может сказать. А его ночные мысли о признании в том, что записка в ее сумке – это его рук дело, становились вообще невыполнимым делом после того, как он увидел ее прямо перед собой сегодня. У него не хватило бы смелости. Это было и просто, и стыдно одновременно.
Йона пожал плечами и пошел обратно той же дорогой, которой пришел сюда. Перед административным зданием он остановился. Может быть, сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы поговорить со Шраттером. Как-никак,