гостиницы, Руди, как только буду в силах разговаривать, – сказала Кейт. – Спасибо за все. Вы человек хороший. – Она поцеловала его в щеку – безмолвный жест благодарности и прощения одновременно – и вслед за Уэсли прошла мимо Гретхен и вышла из кают-компании.
Рудольф опустился на стул и устало потер глаза. Гретхен подошла к нему и ласково тронула его за плечо. Ласка, давно знала она, не исключает ни осуждения, ни даже презрения.
– Не расстраивайся так, Руди, – сказала она. – За один день чужую судьбу не решишь.
– Я говорил с Уэсли, – раздался голос Дуайера. – Кейт предупредила его, что уезжает. Он хочет остаться со мной на «Клотильде». На первое время по крайней мере. Хотя бы до тех пор, пока мы не приведем в порядок гребной вал и винт. Я за ним присмотрю, не беспокойтесь.
– Пусть остается, – согласился Рудольф. Он встал, чуть ссутулившись, словно взвалил себе на плечи тяжелую ношу. – Уже поздно. Попробую-ка я добраться до Ниццы, пока в консульстве еще работают. Тебя довезти до отеля, Гретхен?
– Нет, спасибо, – отказалась Гретхен. – Я еще немного побуду здесь, мы с Кроликом выпьем. Может, и не по стаканчику, а по два. – Не стоит в такой день оставлять Дуайера одного.
– Как угодно, – отозвался Рудольф. Он положил чековую и сберегательную книжки на стол. – Если увидишь Джин, скажи ей, что я не вернусь к ужину.
– Хорошо, – пообещала Гретхен.
«Разговаривать с Джин Джордах в такой день тоже не стоит», – подумала она.
– Посидим лучше на палубе, – предложила Гретхен Дуайеру, когда Рудольф ушел. Кают-компания, еще недавно казавшаяся уютной, вдруг обернулась зловещей бухгалтерией, где человеческие судьбы были занесены в гроссбухи, где живые люди превратились в цифры, в кредит и дебет.
Ей уже довелось пережить нечто подобное. Когда в автомобильной катастрофе погиб ее муж, завещания тоже не нашли. Вполне возможно, что Колин Берк, который за всю свою жизнь никого не ударил, жил в окружении книг, пьес и сценариев, был вежлив и тактичен в общении со сценаристами и актерами, с которыми ему приходилось работать и которых он часто ненавидел лютой ненавистью, – вполне возможно, что он имел гораздо больше общего с ее полуграмотным и не знавшим управы братом, чем на первый взгляд могло показаться. А поскольку завещания не было, то, когда начали делить оставленное Колином наследство, возникла неразбериха. Появилась бывшая жена, получавшая до той поры алименты, выяснилось, что на дом существует закладная, под гонорар взят аванс. Вмешались адвокаты, на банковский счет наложили арест. И вот тогда, как и сейчас и как всегда, все уладил Руди.
– Пойду налью, – сказал Дуайер. – Спасибо, что не ушли. Очень уж трудно оставаться одному после всего, что нам с Томом довелось пережить. А теперь нет и Кейт. Говорят, от женщины на судне одна беда. В особенности когда мужчины столько лет были друзьями и партнерами. Ан нет, только не от Кейт. – У Дуайера чуть заметно дрожали губы. – Наша Кейт – человек что надо, верно?
– Лучше не бывает, – отозвалась Гретхен. – Налейте мне чего-нибудь покрепче, Кролик.
– Виски?
– И