пива и не пили никогда. Нектар! – Костя-Фольстаф суетливо пододвинул пенсионерке кресло.
Марья Ивановна скосила глаза за его руки – вне подозрений, ни царапин, ни синяков.
– Я не люблю пиво. А воблы вашей попробую.
– Теть Мань, может, мартини? – спросила Инна, играя в доброжелательность. – Мартини с воблой…смешно.
У Инны было узкое длинное лицо, острый нос, нежный подбородок был тоже сильно заужен, и вся она была узкая, томная и грациозная. Воблу держит двумя пальчиками и не жует, кажется, а чуть-чуть придавливает аккуратными, чистыми зубками. Не жуешь, так выплюни! Что добро переводить?
Про себя Инна говорила, что у нее фиалковые глаза. Было, было – при определенном освещении, и особенно если она в сиреневой кофте и в аметистовых серьгах, то появлялся в ее нахальных, широко распахнутых глазах чернильный отблеск.
Второй дивы – Лидии – за столом не было, видимо, еще дрыхла. В отличие от резкой Инны Лидия была тихая скромница, глаза всегда долу, при этом здоровья ей было не занимать, румянец во всю щеку.
И при всем этом обе красавицы были очень похожи друг на друга – не внешностью, а недобрым, надменным выражением лиц. Злющие, одним словом. Как им только удается поддерживать в течение всего дня имидж роковых женщин? Марья Ивановна понаблюдала и поняла, в чем дело. Взгляд, конечно, играет существенную роль, но главное, обе расслабляют мышцы лица: никакого тебе удивления – от этого напрягается кожа на лбу, ни при каких обстоятельствах не радоваться – от улыбок ранние морщина. Настоящей красавице к лицу полная безучастность, а счастья как не было, так и нет.
– Тетя не пьет мартини, – заметил Лев и добавил, придав голосу несколько натужную легкомысленность: – Здесь у нас, теть Мань, история удивительная приключилась. Не помню, я тебя вчера с Артуром познакомил?
– Это тот, который в белых трикотажных штанах?
– Да, Артур Пальцев… У него, оказывается, зажигалка в виде пистолета. Он нас этой зажигалкой очень вчера развлек.
– Он меня напугал, – перебил Левушку Фольстаф. – Куришь – кури, но зачем зажигалку на людей направлять. И целился, паршивец, прямо в лоб. Неприятно, знаете… Сидим оба, как древние римляне, в простынях, а тут вдруг этот дурацкий пистолет…
– Подрались… – как бы между прочим добавил Левушка и рассмеялся беззлобно.
– А зачем он Лидку в дом потащил? Это моя жена! Ты вначале заведи себе такую, а потом распоряжайся…
– Ну, такую найти не проблема, – подала голос Инна, вытягивая ноги, длинные и грациозные.
Фольстаф посмотрел на нее внимательно, пытаясь поймать за хвостик какое-то явное оскорбление, но голова после вчерашнего трещала отчаянно, и он оставил попытку обидеться.
– Но ведь ты Лидию уронил, – опять вмешался Левушка. – Артур не пьянеет, ты знаешь. Артур был в порядке. Он тебе человеческим языком сказал – ты ее не донесешь.
– А зачем он в меня зажигалкой целился? Я Лидию не ронял. Я ее просто на землю положил, чтоб этому умнику