на которой он создал то или иное обобщение, попросив его описывать свои переживании по мере того, как эта ситуация заново переживается им. Таким образом клиент получает возможность представить часть собственного опыта, который он в свое время не сумел репрезентировать языковыми средствами, и восстановить свою связь с этим опытом. При этом психотерапевт получает в свое распоряжение, во-первых, ценное содержание и, во-вторых, понимание того, какими средствами клиент обычно репрезентирует собственный опыт. Еще раз повторимся, что наше намерение в данный момент состоит в том, чтобы основное внимание уделить техникам, которые связаны с языком.
Задача психотерапевта состоит в том, чтобы поставить под вопрос бесполезные для клиента опущения. Эти опущения, вызывающие боль и страдания, связаны с областями невозможного, областями, в которых клиент в буквальном смысле не способен увидеть никаких других возможностей выбора, кроме неудовлетворительных, то есть таких, которые вызывают страдание. Как правило, область, где происходит такое опущение, это та область, в которой восприятие клиентом своих возможностей так или иначе ограничено, в которой он ощущает себя скованным, бессильным, обреченным.
Техника восстановления полной языковой репрезентации работает, причем ее можно научиться использовать, так как существует эксплицитная репрезентация – глубинная структура, – с которой можно сравнивать поверхностную структуру. Данная техника, по сути, и заключается в том, что мы сравниваем одну репрезентацию (поверхностную структуру) с полной моделью, из которой она была выведена – глубинной структурой. Сами глубинные структуры произведены из полного диапазона опыта, доступного человеку. Глубинная структура того или иного языка интуитивно доступна любому его носителю. Мир опыта доступен любому, кто желает использовать его. Выступая в роли психотерапевта, мы воспринимаем в качестве опущения в модели клиента любую возможность, которую как нам кажется, мы или кто-либо из известных нам людей могли использовать в аналогичной ситуации.
Надо сказать, опущения частей опыта в модели клиента могут казаться психотерапевту настолько очевидными, что он иногда начинает давать своему клиенту советы о том, какие альтернативные способы справиться с трудностями тот мог бы использовать. Вероятнее всего, мы согласились бы с большей частью этих советов, если бы наш опыт включал данные возможности выбора, но, как правило, советы, которые попадают в пробелы, возникшие в модели клиента в результате опущений, оказываются довольно неэффективными. Опущения обеднили модель клиента, не оставив в ней места именно тем частям возможного опыта, которые рекомендует ему психотерапевт. В подобных случаях клиент, как правило, оказывает сопротивление или просто не слышит того, что предлагает психотерапевт, поскольку в его модели отсутствуют эти возможности выбора. Поэтому мы рекомендуем психотерапевту воздержаться от советов до тех пор, пока модель клиента не станет достаточно богатой, чтобы вместить их в себя.
Воздерживаясь