из задних рядов…
– Зовите меня просто – герр оберст, – тем же тоном проговорил сержант.
– Герр оберст, но вы же умерли. – Знаменитый фон Фрундсберг, полковник ланскнехтов действительно умер добрых двести лет назад. Пугать его именем детей и шведов это пока никому не мешало.
– И что? – ответил сержант, ловя храбреца взглядом, – это повод оставлять полковое знамя? Тем более, что на нем изображены Христос, Богородица и все святые… А с таким знаменем, строем и под барабан – черти в аду закрыли все, что можно закрыть и спрятались перед нами. На всякий случай. Разумная, с их стороны предосторожность, я вам скажу. Вот и идём, по старой памяти обратно на землю. Без меня в Германии еретики расплодились, говорят… – тут сержант обернулся, внимательно посмотрел на привязанную к столбу фигуру, хмыкнул в усы и сказал
– Что, уже искореняете? Правильно, так и надлежит поступать с врагами римско-католической веры… А больше лютеран здесь нет? Ну тогда можете идти по домам, я вас больше не задерживаю. – сержант сделал величественный, явно подсмотренный у архиепископа жест – отпускаю, мол.
Поле опустело вмиг, только пятки засверкали… Сержант задумчиво поглядел вслед убегавшим, пару раз пнул ногой потерянные в давке вещи, нагнулся, подобрал чью-то шляпу, повертел в руках. Оглядел поле ещё раз и глубокомысленно заметил:
– Да, капитан, такого быстрого бега я давно не видел. Надо будет наших орлов подучить…
– Только берет не потеряйте и наши себя ещё покажут… герр оберст… – страх ушёл, Якова почти против воли потянуло на веселье… тут он напомнил себе, что пехотному офицеру ржать как лошадь неприлично, отвернулся и пошёл к солдатам.
Спасённую Рейнеке попытался донести до лагеря сам, не доверяя никому такое дело. Итальянец Лоренцо сунулся было – то ли помочь, то ли посоветовать что-то весёлое. Сунулся и отлетел, как ошпаренный. Впрочем, голосу разума в лице увязавшейся за мужем Магды парень вскоре внял. Спасённую девушку – капитан заметил длинную прядь волос – уложили на сымпровизированные Гансом носилки. Дальше солдаты дошли без приключений. И ношу свою драгоценную донесли, даже не уронили ни разу.
Пока капитан сдавал лошадей, церемонно извинялся перед французами – гигант де Брасье извинения принял, пусть и с ворчанием – Магда бесцеремонно заставила юнкера уложить его ношу на лавку и погнала за водой. Солдаты сгрудились вокруг, Яков подошёл тоже – интересно было посмотреть, из-за кого чуть не пришлось под крестьянскую косу подставляться.
Девушка. Совсем молодая, лицо – простое, круглое с россыпью ярко-рыжих веснушек. Довольно милое… Яков скосил глаза на Рейнеке и подумал, что вслух это говорить не стоит. Не типичное для этих мест лицо, капитану почему-то пришёл на ум полковник О'Рейли. Яков даже пытался вспомнить, а не проходил ли их полк в этих местах лет эдак пятнадцать – шестнадцать назад. Лицо бледное, щеки горят, глаза – закрыты.
«Если