и стилистические претензии Ильина к Блоку, особенно если учесть, что все они формулировались после 1923 года, то есть в то время, когда не только символистская, но и постсимволистская поэтика была усвоена большинством культурных читателей.
Так, к блоковскому стихотворению «День проходил, как всегда…», написанному вольным трехсложником с переменной анакрусой, Ильин делает возмущенное примечание: «И это стихи?» (С. 48) [6], не забывая, впрочем, предъявить поэту и этическую претензию – близ строки «Слишком светлые мысли» красуется помета: «?! Ну уж нет!» (С. 49).
Следующий микрофрагмент из стихотворения «Двойник»:
А ты-то, вернешься ли ты?
сопровождается пометой: «Проза» (С. 15). Примечание: «?! Безвкусная проза» сопровождает и строку «Срывая для карьеры лязг костей» из стихотворения «Как тяжко мертвецу среди людей…» (С. 33).
В стихотворении «Когда невзначай в воскресенье…» Ильин подчеркивает строку:
Глазищи обмызганный кот,
а сбоку мотивирует это подчеркивание, брезгливо повторив блоковское словосочетание: «обмызганный кот» (С. 46), то есть упрекнув поэта во всем том же пристрастии к «прозе».
Примечанием «Проза» сопровождаются и строки:
Нажми рукою свод покрепче,
И камень будет отвален…
из стихотворения «Сон» (С. 125).
Ко всему стихотворению «Идут часы, и дни, и годы…» делается помета: «Непонятно!» (С. 29).
Простейшую метафору «фиалки глаз» из стихотворения «Авиатор» Ильин снабжает знаком вопроса и негодующим восклицанием: «фиалки!» (С. 32).
К чрезвычайно внятной строке из стихотворения «Под шум и звон однообразный…»:
Я обрываю нить сознанья…
Ильин делает придирчивое примечание: «Неточно» (С. 12), более подробно свое недовольство не объясняя.
Двумя недоуменными знаками вопроса сопровождаются следующие строки из блоковской «Музы»:
И коварнее северной ночи, <?>
И хмельней золотого Аи, <?>
(С. 12)
В стихотворении «Вновь богатый зол и рад…» Ильина не устраивает намеренная рифмовка Блоком однокоренных существительных. Строки:
Каменных отвесов
Черноту навесов…
он сопровождает пометкой: «Слабо» (С. 37).
Рядом со стихотворением «Вновь богатый зол и рад…» Ильин делает общее глубокомысленное замечание о рифмах Блока: «К смыслу цепляется по рифмам<,> а не рифмы куются смыслом» (С. 38).
В стихотворении «Черная кровь» Ильина не устраивает синтаксис. К строке:
Ширится круг твоего мне огня…
он делает приписку: «слабо» (С. 52).
В строке «А мертвеца – к другому безобразью» из стихотворения «Как тяжко мертвецу среди людей…» «зь» обведено в кружок; Ильину казалось недопустимым заменять даже в поэтическом тексте существительным «безобразье» существительное «безобразие» (С. 34). Сходным образом, в строке «Я слепнуть не хочу от молньи грозовой» из стихотворения «О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой…» в кружок обведено существительное «молньи» (С. 54).
В