без огласки. Они ведь понимающие, за убийство наместника, да еще кровей, можно и головы лишиться всем семейством. Заплатили. Охотно заплатили. Тем более что Великий князь слишком много и не просил.
Василий Васильевич, прозванный за риторические таланты Немым, также отправился в Страну вечной охоты. Шестьдесят лет – солидный возраст для тех лет. Он и так своим ходом в относительном покое должен был отойти в ноябре 1538 года, а тут Ванюша его делами нервическими загрузил по самые гланды. Подготовка большого посольства – дело непростое. Да еще в обстановке полного бардака и конфликтов с братом своим двоюродным за скудные ресурсы. Вот он в мае и преставился на глазах у многих. Как стоял, так и упал. Сгорел на службе государя, как и Андрейка…
В результате этих бед число желающих занять престол Московский сильно уменьшилось. По сути, из совершеннолетних значимых претендентов осталось только двое. Это изрядно перезрелый Иван Васильевич Шуйский, балансирующий на пороге старости, и молодой да горячий Федор Иванович Скопин-Шуйский. Но Иван, прихватив малого сына, отправился в Англию, возглавив посольство, а Федор сидел тихо-тихо. Его эти внезапные смерти родичей изрядно испугали. Очень уж они вовремя произошли.
Таким образом, всего за полгода кризис власти был успешно преодолен, и ситуация на Москве стабилизировалась. А дальше? Дальше Ванюша смог наконец заняться делами более значимыми, чем попытка выжить в острой обстановке…
– Ты хотел меня видеть? – спросила Елена, когда, заметив прибытие матери, Великий князь подъехал к ней.
– Да, – кивнул он и выразительно так посмотрел.
Мама нахмурилась, но, откинув мех с колен, вылезла из возка и отошла с сыном в сторону.
– Ты не доверяешь бабушке? – наконец спросила она, когда они удалились шагов на тридцать от всех.
– Нет. Просто там много всякого простого люда. Их обычно не замечают, иной раз и за людей не считают. А зря. Они все видят, все слышат и ежели что узнать нужно – подкупить бедняков проще и легче, чем родовитых да влиятельных.
– Что-то серьезное? – напряглась Елена, сообразив, что сын ее вытащил в это снежное поле не просто так.
– Мне нужны деньги.
– И ты ради этого звал меня сюда?! – ахнула мама.
– Ты не спросишь, для чего и сколько?
– Обычно ты осторожен в своих тратах. Что тебе потребно?
– Вино и девицы, – на голубом глазу[15] произнес восьмилетний Иван. А потом, видя отсутствие реакции, продолжил: – Ты уже поняла, зачем мне эти дети посадские нужны?
– Не до конца. Бабушка твоя сказывала что-то про ландскнехтов.
– Она умная женщина, – улыбнулся Великий князь. – Без крепких пехотных баталий нам никуда. Я хочу для них особую слободу здесь строить, доведя число потешной рати до пяти сотен. Снаряжать их надобно всем. Сама видишь – даже платья на них доброго нет. Клинки надобны, пики, пищали и прочее. Знаю, что дорого. Потому к той слободе потешной мастеровые избы приставить нужно для опытов. И кое-каких дельных людей нанять. Кого подрядом