с отцом на машине. Из окна автомобиля он не выглядел так устрашающе, к тому же в темноте. Не сказать, чтобы было очень темно, нет, но постепенно на небе зажигались звезды, заменяя свет фар проезжающих машин вдалеке.
Дорога еще была видна, так что заблудиться по пути от леса до трассы, было невозможно (ревел мотор автомобилей).
Лестер достал из рюкзака семь сандвичей и раздал каждому по одному, желая приятного аппетита и накопления сил, потому что добираться до деревни нам еще предстояло как минимум час, а там, скорее всего, будет уже не до перекусов.
Я жадно напала на полученный сэндвич (просто потому, что не поела дома перед уходом), и быстро его съела, от чего мне пришлось ждать, когда остальные закончат со своими.
– Лестер, я отойду по своим делам, – намекнула я о том, что хочу в туалет. Лестер кивнул:
– Только недалеко, смотри не заблудись. Тут, кстати, сети нет, – он показал всем экран телефона и все, словно зомби, тут же потянулись за своими гаджетами для проверки.
Я отошла буквально на десять шагов, прежде чем услышала свое имя. Этот голос принадлежал Майле, и я остановилась, вглядываясь в темноту.
– Подожди, – прошептала она, подходя поближе, – я тоже хочу писать.
Мы отошли совсем недалеко, не хотелось бы в самом начале этого путешествия заблудиться. Посветив ручным фонариком на землю и, убедившись, что никакой опасности нет, я принялась за дело, и Майла повторила за мной.
– Тебе нравится Джордан, да? – начала она. Честно сказать, это было не лучшее место для подобных разговоров.
– Нет, с чего это? – я закатила глаза (хотя, вряд ли Майла это заметила) и, взяв в зубы фонарь, встала, поправляя кофту.
– Я видела, как ты смотришь на него, – она улыбнулась, – да чего ты, Пэм, не злись. Он не в моем вкусе, просто я хотела, чтобы ты знала…
– Ты слышала? – я приложила указательный палец к губам Майлы, чтобы она наконец-таки замолчала. Но мне действительно что-то послышалось и, кажется, это был писклявый «мяу».
Майла замолчала, оборачиваясь в разные стороны, пытаясь найти источник звука.
И снова едва слышный «мяу».
На этот раз Майла его услышала. Она взволнованно нагнулась, поворачиваясь ухом в сторону, откуда пищал котенок. Я пошла за ней.
Он пищал редко, но мы были точно уверены, что идем в правильном направлении до тех пор, пока Майла вдруг не изменила свой голос на такой же писк, как и котенка:
– Ти мой малыш, – проговорила она, подбирая с земли трехмесячного котенка. Я посветила на него, от чего он выпучил глаза еще сильнее.
Котенок был очень грязным, с порванным ухом, и явно голодным, судя по его истощенному тельцу. Тощие лапки дрожали, а грязный ссохшийся хвостик нервно дергался из стороны в сторону.
– Как он тут оказался? – это был, разумеется, риторический вопрос, но Майла пожала в ответ плечами, говоря о том, что есть на свете жестокие люди, которые выкидывают