Кай, протиснувшись следом.
Места в комнатёнке не осталось совсем.
– Да, ерунда какая-то – банки, скля… – разочарованно потянул Марик.
Но тут Кай принялся разворачиваться, чтобы поглядеть на ерунду, и задел Марика. Тот же, теряя равновесие, мотнул головой, ударился обо что-то острое, и все многочисленные человечьи запасы с предательским грохотом обрушились вниз. Марик услышал недовольный возглас и торопливые шаги конюха.
– Бежим! – пискнул Кай.
Поскальзываясь на вытекших из банок неаппетитных лужах, спотыкаясь и путаясь в ногах, жеребята выскочили из комнатки с бешено колотящимися сердцами и, задыхаясь от страха перед наказанием, помчались обратно в лес. Им вдогонку неслись проклятья конюха. Лишь отбежав на порядочное расстояние от конюшни, они позволили себе остановиться и отдышаться.
– Теперь нам нельзя возвращаться домой, – выдавил из себя Кай.
– Почему это? – Марик внимательно вглядывался в просветы между деревьями, ожидая погони.
– Ты что, не понял? Теперь все решат, что это мы всё съели! Там же наши следы! И конюх нас наверняка заметил!
– И что нам теперь делать? – Марика пробрала дрожь от ушей до кончика хвоста.
– Для начала надо найти хоть какой-нибудь еды, – Кай неопределённо мотнул головой и поковырял снег копытом.
Марик опустил голову вниз и внимательно принюхался. Сквозь свежий, холодный запах снега он почувствовал едва слышный аромат черничных кустов. Ну, конечно же! Они стояли на его любимой черничной полянке! Раскопав сугробы копытами, жеребята принялись уплетать мёрзлые зелёные стебельки.
Смеркалось. Ветер подул сильнее, неприятно леденя кончики ушей, мокрая шерсть свалялась и повисла сосульками.
– Ка-а-а-ай! Ма-а-а-а-ри-и-ик!!
– Это Зануда с Тихоней!
Тяжело дыша, запыхавшиеся хозяйки жеребят вышли на черничную полянку.
Зануда, порывшись в кармане, извлекла кубик сахара и протянула его Марику. Едва он потянулся к угощению, Зануда вцепилась в недоуздок, стараясь поскорее пристегнуть чомбур.
Несмотря на опасения Кая, обвинять жеребят в краже овса никто не стал. Все лошади выглядели усталыми и озабоченными, словно после долгого спора. Марик привычно взбил себе подушку из опилок, свернулся на ней калачиком и приготовился слушать.
– Последний раз повторяю: люди, лю-ди это! Их проделки, – недовольно объяснял из своего денника Тунгус. – Видал я и не такое в своей жизни… И не один раз. Теперь живите до лета с пустыми животами. Летом вырастет трава, будет что есть.
– А я всё-таки утверждаю, что это потусторонние силы, – настаивала Тётушка Бу своим низким, грудным голосом. – Теперь я точно похудею и стану как текинка какая-нибудь!
– Можешь думать, что хочешь, – процедил сквозь зубы Тунгус. – Еды от этого не прибавится.
– Но почему люди больше не дают нам еду? – робко спросил Марик.
– Какая разница? Тебе важна причина? Узнаешь