могу заявить, что это продолговатые фрагменты высохшей, мертвой кожи, похожей на сброшенную во время линьки кожу змеи. Пробы находятся у меня за спиной. Еще я обнаружила на всей поверхности тела – на груди, на бедрах, на лобке – следы кукурузного крахмала. Обычно этот крахмал наносят на внутреннюю поверхность латексных перчаток.
На левом бедре жертвы Вик заметил татуировку в виде змеи. Что-то вроде питона с широко раскрытой пастью и хорошо видными зубами.
– …Что говорит о том, что этот говнюк снял перчатки, чтобы ее потрогать, – уточнил Мортье.
– Да, но при этом позаботился стереть отпечатки. И еще одна деталь. Кончики волос жертвы в нескольких местах обожжены. Видимо, он развлекался с зажигалкой или еще чем-то в этом роде.
Она чуть отодвинулась и продолжала:
– А теперь взгляните сюда, на правое предплечье. Тут следы инъекций. Кололи многократно и достаточно агрессивно, даже спровоцировали небольшие гематомы. Видимо, жертва отчаянно сопротивлялась, несмотря на то что была крепко привязана. Пробы предстоит отправить в токсикологическую лабораторию.
Вик вгляделся в предплечье, испещренное лиловатыми следами гематом:
– А что ей вкололи? Наркотик? Седативное средство?
Всякий раз, как он открывал рот, ему казалось, что его сейчас вырвет. Привыкнуть к такому было невозможно.
– Может быть, гемостатик. Кровь в ранах везде свернулась. Видимо, мучитель хотел замедлить кровотечение.
Вик обернулся к Мортье.
– Ага, – вмешался майор, – гаденыш хотел продлить удовольствие. Очевидно, ему это удалось.
Вик заставил себя взглянуть на размозженное лицо, на искривленный, застывший в трупном окоченении рот. Даже мертвая, эта женщина, казалось, еще кричала. Может, она повстречала самого дьявола?
Начинающий сыщик нервно барабанил пальцами по бедру и все спрашивал себя, какого черта он тут делает, в Институте судебной медицины. В Первом дивизионе. В Париже. На какую же каторгу он обрек Селину! И сдаться, повернуть назад он не мог. Что скажет отец? И кем он будет выглядеть перед семьей потомственных сыщиков?
– …Да вы же…
– Простите?
Видимо, тут Демектен вышла из себя. Обогнув стол, она схватила жертву за запястье и поднесла руку к самому носу Вика:
– Снимите маску и понюхайте!
Вик послушался.
– Уксус?
– И так пахнет почти все тело.
Вик перестал барабанить пальцами по бедру и судорожно скрипнул зубами. По правому предплечью вверх поползла боль.
– И что… И что это означает?
Демектен насмешливо хохотнула почти мужским басом:
– Но это же ваша работа, дорогуша! И это ваше дело – объяснить, откуда взялась гнилостная вонь на месте преступления!
– Из… извините меня…
Вик пустился бегом, толкнул вращающуюся дверь зала, вылетел в коридор и привалился к стене, схватившись за правую руку. Ее, от груди до самых кончиков пальцев, словно огнем прожгло.
Едва