молодое поколение должно следовать, и преклоняться перед их мастерством, и работать по их рецепту или же их поставить как идеал и всю свою энергию направить к их пьедесталу.
Признать их, признать прошлое – значит лишить себя жить современным богатством, приковать себя к мертвой точке, уйти из современной нам жизни.
Не можем же мы теперь строить то, что строили Хеопс или Рамзее, царь египетский, живший за две или три тысячи лет до Рождества Христова.
У нас есть свое время, новые законы и новые формы. Наша жизнь ни единым днем не похожа на прошлую, разве только схожа войнами и убийствами.
Уже многие реки высохли, в море исчезли моря, но реки крови не высыхают. В этом мы верны и тоже совершенствуем дубину Каина, превратив ее в машину смерти.
«Анархия», 1918, № 73
Наши мастера XIX века завершили идею дикаря: достигли воздуха, которым были овеяны изображения в картинах, – чем приблизились и с этой стороны к природе. У старых мастеров не было этого, и их изображения были раскрашены красками, красивыми по сочетанию, но не воздушно-прозрачным светом.
Художникам XIX века удалось вывести идею дикаря к лицу природы из лабиринтов идеальных стилей, в которых нашло себе смерть искусство художника Возрождения.
Картины художников XIX века суть зеркала, отражающие живую природу, что было мечтой идеи дикаря.
Мастера Возрождения от Рафаэля до Веласкеса, которым заканчивается эпоха Возрождения, не уяснили себе силуэтов впереди лежащих дорог.
Они затворили за собой двери к природе, изгнали или вынули из живого воздуха тело и совершенствовали его в технике искусства в своих мастерских.
Их мастерские уподоблялись хирургическим столам врачей, на которых изучали мышцы и кости учащиеся.
Они изучали в совершенстве человека, но он был изображен далеко не реально, тело его было закрашено краской, но не покрыто живым воздухом.
Художники XIX века поняли это, раскрыли двери своих мастерских, вышли с этюдниками в природу, начали постигать свет и достигли совершенства. Это можно увидеть в картинных собраниях, галереях и музеях, какая разница между работами старых и новых художников XIX века.
Если мы посмотрим картины Левитана, Поленова или Верещагина, то в их картинах мы увидим много правды реальной. Солнце и воздух на первом месте, и такого солнца не встретим у старых. То же и портрет.
Но еще более сильное впечатление получили бы от работ художников-импрессионистов, пуантелистов в особенности, у последних свет есть главная задача достижения, что достигалось и другим способом. Если первые – Поленов, Левитан – смешивали краски, подбирая их ближе к натуре, то последние – пуантелисты – располагали краски так, чтобы при отдалении они смешивались в нашем глазу подобно солнечному спектру[1].
Ими можно закончить всю эпоху подражания природе, так как их изображения достигали иллюзии довольно сильно и, будучи мертвыми в изображении, не могли спорить с живой природой. Но, во всяком случае, подделка была большая.
Но