тебя доброе сердце. Тебе страшно за апостола. Но будь спокоен, Господь хранит верующих в Него.
И верно, змея не ужалила Павла, он стряхнул ее в огонь.
Чтение продолжилось, и наконец бабушка закрыла книгу. А он испугался: ничего не слышал, думая о ехидне, о святости апостола.
– Твои мысли убежали в степь, – сказала бабушка и подозвала комнатного слугу Киндея. – Поспеши собрать княжича в дальнюю дорогу.
Лицо Ярополка залилось краской: он злился, томился, а бабушка желает, чтоб ему было хорошо.
…Братьев везли в крытой повозке. Так распорядилась бабушка. Ярополк хоть и дернул плечом, выказывая недовольство, но втайне был рад. Долго ехать верхом – мучение.
Олег дулся, он хотел показаться перед людьми на коне, но едва выехали со двора, пошел дождь, дождь обернулся ливнем.
В повозке сухо, тепло. Потянуло в сон. Заснули братья скоро и сладко. А ведь Ярополку хотелось поговорить с Олегом, вот только не придумал – о чем.
Олег не пробудился и вечером, когда встали в роще высоких яворов на ночлег. Ярополк сидел у костра с Вышатой, с Курей, с ближними людьми. Поужинали пирогами, взятыми в дорогу. Мужи говорили об охоте, о рыбных реках. Об удивительной весне, о небывалом, чересчур раннем прилете птиц.
– Соловьи в протальник! В первый месяц весны – диво! – сокрушенно покачивал головой Вышата.
Печенег Куря скалил белые зубы и смеялся.
– Конец старому миру! Печенегам быть первыми перед великим богом Тенгри.
Никто Куре не возражал. Куря хохотал, куражился, и Ярополку было страшно. Печенег он и есть печенег. Зубы блестят, глаза блестят, лицо веселое, злое. Князь Святослав взял Курю на службу, чтоб научил княжичей на конях скакать. А у Кури наука одна: садись – и стрелой. Лошади в Киеве печенежские, выезженные в степях. В конной дружине половина тысячи. Славяне уж так любят землю, что и сражаются в пешем строю. Надежней, когда своими ногами на своей земле стоишь.
Соловьи пели до зари, но не потревожили княжича Олега. Пробудился уже в пути и тотчас на коня пересел. Пришлось и Ярополку попросить верховую лошадь. В степи дорог нет. Через бурьяны кони идут сторожась, а как ковыли – скачут с ветром вперегонки.
Обедали под открытым небом. Еда была сладкая, княжеская. Но разговоров убыло: впереди встреча с князем Святославом.
Князь хоть и молод, да строг. После обеда княжичей везли в повозке, но верст через десять Вышата предложил Ярополку сесть на коня.
Ярополк вида не подал, но испугался: коли на коня сажают, значит, отец близко. Отец робких наездников не терпит.
Лошадь у Ярополка была смирная, да в спине слишком широка. Стремена чуть не у самого седла.
Ярополк, боясь сверзиться, всегда левой рукой держался за седло. Куря, глядя на такую посадку, хохотал и так дергал уздой, что и лошадь его скалила зубы.
По веселому мелководью переехали реку, одолели полверсты густого ракитника и очутились перед тремя рядами холмов. На этих холмах шла жаркая битва… Вот только вместо противника – белые, из ошкуренных ракит – столбы.
Воины