Искусство быстрых изменений. Пауль Вацлавик

всю историю человеческой культуры, от ее истоков до наших дней, благодаря голосу и личности многих его представителей.

      Такая историческая и философская перспектива, вне всякого сомнения, заслуживает углубленного изучения, однако это выходит за пределы данной работы и за пределы компетенции ее авторов.

      Вторая возможность – начать с более современного специфического приложения «стратегического» и «конструктивистского» мышления к пониманию «человеческой натуры» и ее проблем и, как следствие, к области психических и поведенческих расстройств.

      С этой точки зрения становится очевидным, что отцом стратегической терапии без тени сомнения является Милтон Эриксон. В течение своей поразительной, продолжавшейся более сорока лет карьеры гипно- и психотерапевта, он разработал множество стратегий и техник вмешательства для решения проблем психического и поведенческого характера в краткие сроки.

      Признанный наивысшим авторитетом в области изучения и применения гипноза, М.Эриксон с гениальностью перенес в прикладной сектор клинической практики свои открытия и наблюдения, относящиеся к феноменам гипноза и внушения, и особенно те из них, которые относятся к особым свойствам некоторых типологий языка или терапевтического общения и которые играют роль самого настоящего гипнотического внушения, способного привести пациента к быстрым и эффективным изменениям. До недавнего времени в работах Эриксона менее всего был известен разработанный им стратегический подход к лечению отдельных пациентов, пар и семей: не прибегая к формальному использованию гипноза, а используя свой особый стиль, остающийся глубоко связанным с его собственной концепцией гипноза как психосоциального и межличностного феномена и поэтому свободного от ауры тайны и «магического ритуала». Эта концепция выражается в особом стиле терапевтического общения, основывающемся на изысканных формах вербального и невербального языка. М.Эриксон не сформулировал своей теории «человеческой натуры», или, лучше сказать, теории личности, поскольку считал, что каждый субъект представляет собой неповторимое существо с личным опытом и совершенно индивидуальными способами восприятия и переработки реальности. В связи с этим, следуя его точке зрения, клинические исследования должны принимать это в расчет, а стратегии вмешательства всегда должны адаптироваться к конкретному субъекту, к контексту его взаимоотношений и к его жизненному опыту.