уже живут в подвалах, на чердаках домов, в канализационных колодцах, в лесах, на болотах, в горах… Это уже, по существу, снежные люди. Они более дикие, чем наш славный и трудолюбивый Полидор.
Ефросинья Петровна: – Ладно. Пошелестели – и в клетку! Побродим хоть по территории базы. Всё равно, есть нечего. А когда много ходишь, то не так часто думаешь о пище.
Лаврентий: – Всё равно, я не перевариваю, гнусную рожу Полидора. Мне опротивело на тебя смотреть, Полидор!
Полидор: – Если Лаврентий будет ругаться (стучит копьём о землю), то Полидор не станет для него убивать вот этим копьём ворон и крыс! Для всех будет, а для Лаврентия – нет!
Лаврентий (падает на колени): – Прости меня, Полидор! Я не подумал, я пошутил.
Марина: – Думать мозгами надо, если хочешь жить, Лаврентий!
Гурьян Аркадьевич: – Да, без Полидора нам не выжить.
Ефросинья Петровна: – Ты уж прости неразумного Лаврентия, Полидор. У него в башке ветер гуляет.
Полидор: – Полидор добрый, он простил.
Лаврентий (встаёт с колен): – Я пошутил, Полидор. Больше такого не повториться.
Полидор: – Наступает время вечерней охоты (стучит себя в грудь кулаком). Полидор идёт убивать крыс и ворон!
Держит копьё наперевес, гордо удаляется.
Марина (поднимает руки к небу): – Господи, помоги Полидору добыть для нас пищу!
Гурьян Аркадьевич: – Обожаю на машинном масле поджаренную крысу.
Ефросинья Петровна: – Лучше копчёная. Но мне нравится крылышко вороны или сороки в собственном соку.
Лаврентий: – А я помню, когда Полидор принёс для нас большого зайца.
Марина: – Не вспоминай, Лаврентий! Не мучай! У меня в животе грохочет от голода.
Гурьян Аркадьевич: – Да мы только что сожрали полбуханки хлеба на пятерых. Разве этого мало?
Ефросинья Петровна: – Маловато, Гурьян Аркадьевич.
Гурьян Аркадьевич: – Завтра утром я пойду ловить лягушек на пруд. Может быть, на удочку выловлю и пару карасей. Если их живьём вместе с тиной уже не сожрали местные бичи.
Лаврентий: – Я с тобой пойду, Аркадьевич.
Гурьян Аркадьевич: – Нет, со мной ты не пойдёшь, Лаврентий!
Лаврентий: – Почему?
Гурьян Аркадьевич: – Ты громко ругаешь наших благодетелей, магнатов, чиновников и бандитов. Так сильно кричишь. От твоего крика лягушки в панике расплываются в разные стороны.
Лаврентий: – Тогда я пойду в городской палисадник. Буду добывать съедобные коренья.
Марина: – После твоих съедобных кореньев, Лаврик, на тот свет отправились два здоровых стропальщика Григорий и Захар. А я так одно время любила Захара, и он меня тоже. А Пантелея Семёновича после твоих кореньев так перекорёжило, что он по земле передвигается только на четвереньках.
Гурьян Аркадьевич: – Уже не передвигается. Сегодня Пантелей Семёнович Горностаев рано утром умер. Охранники бросили его труп в ближнее болото. Хоть похоронили по-человечески, с почётом и уважением. За это им большое спасибо.