опальная жена.
– Не ищите легких путей, Гера. Пошли.
В заснеженном московском переулке, освещаемом витринами престижных бутиков, показались две женские фигурки.
– А в этом баре мы еще не были, – сказала Ольга, слегка покачиваясь, – может, туда?
– Туда! – наполеоновским жестом показала Татьяна на какой-то бар и, громко икнув, схватила сестру под руку.
– Савва нас убьет, если нас опять задержат… эти, как их там… полицимейские!
– Послушай, мы взрослые, далеко не глупые ж-женшины, – почему-то исковеркав последнее слово, попыталась ответить Танюха, – почему мы должны подчиняться младшему брату? Мы должны, в конце концов, устраивать свою жизнь или куда?
– Туда! – Теперь уже Ольга икнула в ответ и уверенно ввела «ребенка», как она называла свою сестру, хотя они были двойняшками, в двери бара. Затем, внезапно резко развернув ее в свою сторону, быстро сказала: – Короче, если к нам будут приставать не те, кто нам нужен, мы с тобой иностранки. Приезжие!
– Да-а??? А откуда? – изумилась Таня.
– Из Польши, – почему-то брякнула вторая и, уже предполагая вопрос, ответила: – Потому что по-польски легче врать. Пшекай и бжекай побольше. И прекращай хромать. Что у тебя?
– Ногу натерла. Болит очень.
В баре, усевшись за первый попавшийся столик, сёстры обратили внимание на сидевшую за барной стойкой, как почему-то им показалось, странную, явно тоже немало выпившую, пару. Осмотревшись, женщины заказали себе по мартини. Официант поставил перед одной бокал с вишенкой, перед другой – с оливкой. Заглянув к себе в фужеры, сестры посмотрели друг на друга и глупо хихикнули.
– Шах. – Ольга, уверенным движением переставив свой фужер Татьяне, уставилась на визави.
Та немного подумала и переставила свой бокал сестре.
– Мат. – Увидев округлившиеся глаза официанта, девчонки опять захихикали.
Хлебнув залпом по порции, они решили разобраться, почему эта пара кажется им странной. Развернувшись всем корпусом к спутнику красивой дамы, Татьяна нашла его очень даже интересным и с ревностью отметила, что женщина ну очень, нет, ну просто очень красива. Несмотря на презрение, с каким последняя взглянула на обеих сестер, Таня отметила про себя, что мужчина смотрит на нее с явным удовольствием. Она улыбнулась в ответ и, неожиданно для себя, ласково промурлыкала «Парней так много холостых». Ольга, испугавшись, что сестра допоет куплет до конца, но еще помнив о том, что они из Польши, пытаясь сказать что-то вроде «пошли пешко́м», пропшекала:
– Пашком пе́шком!
– Ножка бо́жко! – уверенно ответила Татьяна и, показав на больную ногу, попыталась встать со стула. Не удержавшись, она качнула свое контролируемое уже только мартини тело в сторону Диониса.
Тот, ошарашенный, захотел удержать женщину от падения и неосторожным движением снес все, что было на барной стойке, на пол. Звон бьющегося стекла привлек внимание охраны, реакция которой была незамедлительной, а просьба ко всем четверым покинуть помещение –