глубину души?
И совесть здесь её не гложет,
Лишь затаившися в глуши,
Она пытается чего-то
Вскормить в спокойствии своём,
Ища единого оплота
В словах, исторгнутых былым огнём.
Здесь может он себе позволить
Наивный лепет сладких снов,
Веленьям чувств не прекословить
И избавляться от оков
Сего безликого томленья,
Не глядя на возню людей,
Не слыша предостереженья,
Вверяясь чувству становленья,
Поняв, что этот мир ничей.
Зачем идти теперь куда-то?
Зачем тех призраков немых
Вдруг осознал себе он внятно?
Зачем из них он сделал стих?
И почему теперь возможно
Понять ответы на вопрос:
Так просто это или сложно,
Когда душою к ней прирос?
Но пониманье это мало
Даёт что счастью, потому
Оно давно уж растеряло
Всё к созиданью своему.
Поняв обыденность трагедий,
Происходящих в мире сём
С гнетущей лёгкостию интермедий,
Спастись возможно лишь вдвоём.
Смиренье промежуточно, ведь всё же
В нём не найти, что держит жизни суть,
Лишь созиданье в избавлении поможет
Ему продолжить до конца сей путь.
Период избавления
Пройдя круги
(Всего лишь три),
Возможно взглянуть
На собственный путь,
И всем рассказать,
Как личностью стать.
Всё было так, а не иначе,
Зачем скрываться от себя?
Ты сам сказал себе, что значит
Живое чувство для тебя?
Всё было так, не отвергая
И не испытывая вновь,
Застывши пред вратами рая,
Ты предпочёл ему любовь.
Она погибла, чтоб вернуться,
Теперь ты должен оглянуться,
Простить себя, простить её
И ощущение своё,
Не отвергать былых решений
И не оставить размышлений,
Облечь их в слово, камень мысли,
Где чувство сыщет новой жизни.
И чтобы не ушло совсем,
Не обернулось вдруг ничем,
Не заслужив такую гибель,
Ты должен дать ему обитель
В строках, нещадно расточая
И заполняя их до края
Собой, любовью
Счастьем, болью,
Лишь тем, что было, тем, что есть,
Что ты желаешь превознесть
Превыше жизни, выше власти
Туманящей рассудок страсти
И положить им тут конец,
Терновый ли, лавровый ли венец.
Судить себя не надо осторожно,
Тебе на то не стоит тратить сил,
Ведь понял ты, всё просто, а не сложно,
Когда в словах ты, наконец, любовь убил,
Когда её своею сделал
В весёлой стройности слогов,
Когда ты нам о ней в поэзии поведал,
Себя спасая от оков.
Всё было – вот тому порука,
Но