подсыхать дорожной грязи. – Выпустили все-таки? А у нас весь взвод не верил…Говорят, если майор Тополь в кого-то вцепится, то его силой не оторвешь…
– Оказалось можно,– пожал плечами Подерягин, двигаясь в сторону их барака.
– Говорят, сам Перхович за тебя заступился!– довольно сообщил Табакин, будто это за него писал представление сам командир дивизии. Хороший он был парень Гришка Табакин – простой и открытый, такие Петру нравились.– Особист то, особист это…Да что там говорить! Сами милиционеры из Вологды приезжали, хотели лично благодарность тебе выразить, да только Тополь не пустил…
Гришка оборвался на полуслове, только сейчас заметив, что настроение у Петра далеко не радостное. Подерягин положил автомат на нары, а сам сел за небольшой стол, где солдаты обычно писали письма домой. Свет от чадящей керосиновой лампы был слабым, но Петр все равно достал мятый тетрадный листок и чернильный прибор.
– Понятно…– поняв, что он сейчас стал лишним Гришка со вздохом удалился из палатки, оставив Петра наедине со своими мыслями.
Желание написать письмо домой пришло неожиданно, вместе со спором о Родине и семье. Вспомнились улыбчивые, черные, как омут глаза Акулины, ее мягкая покорная улыбка, вредный и склочный голос отца, шумливые выходки Коли и послушная Шурочка. От тоски засосало в груди. Макнув перо в чернильницу, он хорошо поставленным почерком начал писать, зная, что из всей семьи грамотным является лишь отец, Петр обращался ко всем сразу:
Дорогие мио, домашние! Шлю вам привет из холодной и зябкой Вологды, где стоит наша часть. Здравствуй, моя дорогая и любимая Акулюшка, как ты там живешь без меня? Как здоровье? Как ведет себя батя? Как дети? Передавай большой привет Николаю и обними за меня крепко-крепко нашу Шурочку! Подросли уже, небось? Сколько времени прошло с того момента. Как я попал в армию…Уже май, а прощались мы в марте, как я жалею, что так и не сказал тебе, что очень вас всех люблю! Немцы от вас далеко? До нашей части новости доходят плохо! Стоим в лесу, Вологда где-то рядом. Познакомился с земляком Гришкой Табакиным . Служим с ним в одном подразделении. Командир у нас хороший, но молодой и горячий. Зовут Прохор Зубов – коренной ленинградец. Гришка со Старого Оскола.
Уж, простите меня, что не так часто пишу. Редко выпадает свободная минутка. Все чаще нас гоняют на стрельбы, марши и учения. Командир дивизии – Франц Иосифович Перхович белый офицер, человек чести и наивысшего достоинства. За солдата заступается и в обиду никому не дает.
У вас, наверное, уже сады зацвели? А здесь слякотно, сыро и промозгло…Постоянно дует холодный ветер! Тут и снег не везде сошел. Служу нормально, служба нравится. Сегодня за задержание особо опасного преступника обещали повысить в звании. Буду младшим сержантом, но вряд ли пропустит штаб армии. Слишком у нас , бать, подпорченная биография.
Ходят слухи, что скоро возможно пошлют на фронт. Оттуда почта будет ходить медленнее. Не все время нам в резерве