во флигель.
– Если это мой дом, то я имею право выбирать слуг, – заявила маркиза.
Мисс Трим подошла к столу, уставленному пузырьками и склянками, и накапала лекарство в стакан с водой.
– Ваша светлость, если вам будет угодно, я вернусь к исполнению обязанностей служанки, – сказала она.
– Здравая мысль, – заметил Лит, прищурившись.
Маркиза с благодарной улыбкой взяла из рук компаньонки хрустальный стакан. Джеймс не мог не заметить задорного блеска в ее глазах. Она не выглядела, как прежде, больной и слабой. Леди Лит заметно поправилась в последнее время. Но доктора все еще запрещали ей волноваться.
– Я не допущу, чтобы ты уволил Нелл только потому, что тебе шлея под хвост попала, – заявила маркиза и, выпив лекарство, вернула стакан мисс Трим.
Лит вздохнул.
– Как жаль, что мы ссоримся в первый же день, – посетовал он.
Взгляд маркизы смягчился, воинственный огонь в ее серых глазах погас.
– Я, наверное, неправильно поступила, не предупредив тебя в письме о новой компаньонке.
«Вряд ли бы это изменило мое мнение о мисс Трим», – подумал маркиз. Хотя, конечно, если бы он был предупрежден, то вел бы себя иначе сегодня ночью в библиотеке, догадавшись, что перед ним новая компаньонка матери.
– Хорошо, я согласен дать мисс Трим шанс, – наконец уступил он.
У маркизы отлегло от сердца. Она тоже переживала из-за размолвки с сыном.
– Ты очень скоро убедишься, что эта девушка – просто находка для нас, и будешь благодарен ей за то, что она верой и правдой служит мне.
Лит сильно сомневался в том, что его мнение о мисс Трим кардинально изменится.
– И все же мне бы очень хотелось сначала обстоятельно побеседовать с ней.
Мисс Трим бросила на него встревоженный взгляд, и Джеймс понял, что она, как и его мать, против этой беседы. Однако у них не было аргументов, чтобы отказаться от допроса. Маркиз был главой семейства, хозяином в доме и имел полное право проводить беседы со слугами. Его обязанностью было держать все под контролем.
– Не давайте себя в обиду, Нелл, – с ободряющей улыбкой напутствовала леди Лит.
– Ради бога, мама, не надо выставлять меня тираном.
Маркиза подняла брови.
– В тебе говорит твоя больная совесть, сынок. Если ты в глубине души считаешь себя «тираном», то измени свое поведение.
Маркиз покраснел, мать умела нажимать на его болевые точки.
– Я буду деликатен, – пообещал он.
Мисс Трим вряд ли поверила ему, но маркиза приняла его слова за чистую монету.
– Спасибо. Я не позволю тебе огорчать человека, который так добр ко мне.
Мисс Трим с поникшей головой стояла у буфета. У нее был виноватый вид. «Интересно, с чего бы это?» – подумал маркиз.
– Мисс Трим, пожалуйста, давайте пройдем в библиотеку, – пригласил он.
Он знал, что ей станет не по себе при упоминании места их ночной встречи.
– Дай слово, что не будешь запугивать ее, –