неподобающий момент, но именно сейчас мне необходима ваша помощь.
– Что случилось?
Серафима уже открыла рот, но тут внезапно сообразила, что важные слова, которые упадут с ее губ, пронесутся через несколько передатчиков, ретрансляторов и пару спутников. К каждому из этих устройств может быть приложено человеческое ухо. Неважно – газетчика, прослушивающего телефонные переговоры в поисках сенсации, или простого техника, до которого слова долетят невзначай. В любом случае пара подслушанных фраз породят слух, нарастающий, как снежный ком. Более того, Серафима вдруг поняла, что просто не может сказать: «Знаете, Игнавус, а бог Десигнатор мертв. Мне это известно, поскольку я держу в руках приблизительно полтора литра его крови». Нет, эти слова невозможно произнести вслух! Даже в мыслях она опасалась повторить их.
– Мы можем встретиться? – попросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Во время церемонии?
– Видите ли, дело не терпит отлагательств. Игнавус на мгновение задумался, но затем ответил, и этот ответ понравился Серафиме деловитостью.
– Хорошо. Сможете найти мои апартаменты?
– Да.
– Приходите туда. Я сейчас буду.
– Спасибо. Спасибо вам огромное!
– Не за что. Я чувствую охватившее вас беспокойство и понимаю, что помощь вам действительно требуется.
Он кивнул ей, девушка кивнула в ответ и, пригнувшись, чтобы никто не видел, вышла из ложи. Шахревар, который стоял в пустом коридоре и охранял вход, был немало удивлен, ибо Серафима покинула проповедь в нарушение церемониального протокола.
– Пожалуйста, не спрашивай ни о чем, – сказала она, – мне нужно попасть в покои Игнавуса.
Слегка замешкавшись, паладин кивнул. Он дотронулся до шлема, и над его правым глазом вспыхнул экран, размером с монету. Пока телохранитель искал в компьютере нужную информацию, девушка заметила, что бархат съехал и из-под него струится мерцающее сияние. Она спешно отвернулась, чтобы Шахревар ничего не заметил, и укутала сосуд. Однако бархат не держался. Тесьма, которая его стягивала прежде, осталась в ложе. Девушка секунду размышляла, стоит ли вернуться. Затем направилась к дверям, дабы отыскать тесьму, но тут Шахревар произнес своим рокочущим голосом:
– Маршрут определен. Прошу вас! Он указал на пустой коридор.
На миг девушка замешкалась перед дверями, а затем пошла в указанном направлении.
Они миновали двух высоких стражей, неподвижно стоявших на развилке, и повернули налево. Серафима лишь мельком глянула на непроницаемые лица воинов церкви, на татуированные кресты на скуластых щеках. Что теперь будет с этими солдатами? И вообще, что будет с храмом и полчищами священников разных мастей?.. Если никто не узнает об ихоре, то все останется как есть. И в храмах по-прежнему будут вещать проповеди во имя Господа, которого уже нет.
«Но, быть может, – подумала она, – доверить святыню тем, кто должен хранить ее по праву? Отдать митрополиту и снять с себя тяжкий груз ответственности! Все, что связано