так пахнет от Мирона. Мужчина в возрасте на тридцатиградусной жаре воздух не озонирует.
– Я сделаю для вас все, что вы захотите. Я буду вашей рабыней. Мне нужна эта работа. Я не уйду, пока вы не возьмете меня на работу.
Мирон почувствовал, как тоска взяла его за горло и не отпускает. Что будет с Тамарой?
– Хорошо, – сказал он.
Он должен разорвать эту нелепую связь, которая случайно возникла между его дочерью и этой девчонкой. Он должен перестать ее жалеть. Он должен сделать что-то, что превратит ее для него в простое тело, в зверушку без души и разума.
– Вы не пожалеете о том, что вы меня взяли, – продолжала Ася.
Он не виноват. Она пришла сама. Он пытался от нее избавиться, но она сама, сама лезет на рожон. Он не виноват в том, что она вернулась. Это знак. Он просто делает свою работу. А она сделает свою.
– Ну и на что ты готова ради этой работы? – насмешливо спросил он.
– На все, – твердо сказала она.
Он вздохнул.
– Давай проверим.
Он снял одну руку с руля и опустил ее вниз. Он провел рукой по ее колену, забираясь выше. Нащупал полоску трусиков и отодвинул их в сторону. Она смотрела на него, не отводя глаз. А его рука хозяйничала в ее промежности, ничуть не заботясь о том, чтобы доставить ей удовольствие, – грубо и механически. Ей было больно. Она терпела.
Он перевел глаза на свою ширинку.
– Действуй, – сказал он. Она наклонилась и расстегнула его брюки.
– Зубы, – предупредил он. Вряд ли она так уж опытна в этом деле. Она действительно делала это плохо, неумело. Но она старалась. Он положил руку ей на затылок, задавая темп.
Соси, сука! Соси, тварь! Соси, животное. Ты не человек, ты просто тело, которое создано для того, чтобы приносить мужчинам удовольствие. Пустая оболочка, без души, без желаний, без чувств. Никто тебя не любит и никогда не полюбит. Никто тебя не пожалеет, когда бомба, лежащая сейчас в красной сумке на заднем сиденье, разорвет тебя в клочья.
Соси, мразь!
На мгновение Мирону показалось, что он видит не лицо Аси, а лицо Тамары – такое, каким оно было на фотографии. Ему стало страшно. Он закрыл глаза и в этот момент кончил. Он зарычал, схватил ее голову двумя руками и насадил ее на свой член. Она не сопротивлялась.
Он откинулся назад и отвернулся от нее. Она вытерла тыльной стороной ладони мокрый рот.
– Этого больше не повторится, – сказал он.
Да, этого больше не повторится, потому что сегодня вечером она умрет. Но он хочет, чтобы эти несколько часов она прожила, думая, что у нее есть будущее. Она это заслужила.
– Тебя никто и никогда больше не тронет. Я об этом позабочусь. У тебя будет хорошее рабочее место и хорошая зарплата. И никто и никогда тебя больше не тронет. Я буду тебя защищать. Тебе никто даже слова худого никогда не скажет.
– Спасибо.
Врать легко. Убивать легко. Умирать легко.
Ему совершенно ее не жалко. Она сама так захотела. Он пытался ее отговорить. Пытался ее защитить. Видимо, это ее судьба. Кто он такой, чтобы спорить с судьбой?
– Когда я могу начать работать?
– Сегодня.
– Что