карались гораздо строже, чем преступления против конкретных людей.
Именно поэтому, зная, что Гиви Кобахидзе был в свое время осведомителем КГБ, его принимали в преступном мире, считая, что он не запятнал свое воровское ремесло, «честно» рассказывая контрразведчикам об интересующих их иностранцах, торгующих валютой и наркотиками. Но некоторая ущербность в подсознании Гиви все-таки оставалась.
– Опять, – поморщился Матюхин. – Потом выясним все отношения. У нас работа впереди.
– Он первым начал, – зашипел Бурнаков.
– Я про тебя говорил или про твоих людей?
– Все! – прервал Матюхин. – Кончайте ваши разговоры.
Словно услышав его слова, в комнату вошел один из его людей.
– Посланцы прибыли, – коротко доложил он, – с Кавказа.
– Наконец-то, – обрадовался Матюхин, – давай, зови их.
Через три часа автомобиль Бурнакова – серебристый «Мерседес» – подъехал к одному из домов, завернул во двор. Впереди сидели телохранитель и водитель Бурнакова.
– Подождите меня здесь, – сказал, тяжело вылезая из автомобиля, Бурнаков.
Телохранитель равнодушно кивнул. Они знали о единственной страсти хозяина, коллекционировавшего красивых женщин. Бурнаков оглянулся и вошел в подъезд, прошел к лестнице и, тяжело отдуваясь, поднялся на второй этаж. Оглянувшись еще раз, позвонил.
Дверь открылась сразу. Бурнаков вошел в квартиру.
– Сыро тут у вас, – сказал, морщась.
– Ничего, – ответил ему веселый голос невысокого человека лет пятидесяти, – проходи в комнату.
Бурнаков прошел и тяжело опустился на стул, который жалобно под ним заскрипел.
– Грязно тут, – неодобрительно прошипел Бурнаков.
– А жизнь вообще грязная штука, – снова засмеялся хозяин квартиры. – Что нового? Провели ваше совещание?
– Провели, – кивнул Бурнаков, – Матюхин сказал, что говорил со своими друзьями в Германии. Вернее, со своим связным. Это Перлов, тот самый, о котором я рассказывал.
– Это я помню, – кивнул собеседник. – Что дальше?
– Он говорил об их просьбе. Они готовы заплатить по сто тысяч долларов, но чтобы двоих людей устроить на работу в местные органы. Там, на Кавказе.
– Сколько они хотят заплатить? – осторожно переспросил хозяин квартиры.
– По сто тысяч, – подтвердил Бурнаков, – я сам вначале не поверил. Но Матюхин говорит, они согласны на все. Но только чтобы обязательно обоих устроить на работу.
– Их имена, фамилии известны?
– Я не спрашивал. Было слишком опасно. Один из них грузин. Его уже устроили в управление охраны. В Тбилиси. Он раньше там работал, но потом переехал в Минск, а теперь его нашли и вернули в Тбилиси. Второй – азербайджанец. Он много пил, и его выгнали из органов милиции. Сейчас его устраивают в Управление внутренних дел Баку.
– Понятно, – кивнул хозяин, – постараемся найти. Но почему зарубежные друзья так интересуются именно ими?
– Не знаю. Они