только стемнело, он отправился к Иртышу. Его не пугали, ни леденящий хохот филина в парке, ни крики тревожной птицы выпи, ни холод сырой травы. Колька привык жить в природе, так же как человек привыкает к своему дому или квартире.
Лунный свет, проникавший в землянку закрыла тень маленького человека, но Васька уже не увидел спешащего на помощь друга. Он был уже весь в этом волшебном горячечном полете. Губы его были сухи, на лбу выступила холодная испарина, руки нервно теребили ворот рубахи на груди.
Васька задыхался.
Колька действовал быстро. Он затопил буржуйку, сразу же наполнившую теплом их маленькое убежище, достал из мешка бубен и стал греть его. Скоро бубен подсох и туго натянутая кожа его загудела.
Колька. как заправский шаман поднял бубен над головой и ударил в него пальцами, извлекая рокочущие звуки. И в унисон этому рокочущему звуку бубна горловым голосом Колька затянул заунывную древнюю песню без слов.
Все быстрее выбивали пальцы рокочущий звуки бубна, все быстрее вторило ему горловое пение Кольки, словно и не мальчик был это, а великий шаман из рода щуки, который знает такие сокровенные таинства бытия и космоса, которые даны лишь очень немногим на этой земле.
Все быстрее ритм, все быстрее движения Колькиного худого тельца, все выше и пронзительнее звуки, клокочущие в горле маленького человека.
Казалось, что душа и тело разделились, нет преград и расстояний, нет невозможного. И только звук бубна, ставший уже таким далеким, что рокот его еле слышен и тоньше комариного писка, но голос тот волнует, зовет вернуться обратно на землю, напоминая о незавершенных на земле делах…
…Утро было светлым, промытым дождями, очищенным грозой.
Васька открыл глаза, чувствуя в теле необычайную легкость. Он словно забыл весь ужас вчерашнего дня, свершившейся драмы на задворках детдома. Он вскочил на ноги, но его кинуло к стенке, ноги были слабы и предательски дрожали.
В это время в проеме землянки появился Колька с дымящимся котелком в руке. – Сейчас я тебя буду поить травами, чтобы к тебе вернулись силы. Меня этому учил дедушка. Он много знал всяких целебных трав, и я от него учился.
Васька с благодарностью принял из рук товарища кружку с зельем. Напиток был горьким и противным, но с каждым глотком по телу разливалась волнами энергия и кровь закипала по жилам. Васька остановился, перевел дыхание, взглянул на Покачева и твердо сказал:
– Ты как хочешь, Колька, но я обратно не вернусь. И если вернусь, то не сейчас, А когда стану сильным и смелым, как отец. Я уйду с тобой на поиски твоего родового озера! Ты=то не передумал?
– Я готов хоть сейчас, – отвечал Колька и лицо его озарилось на мгновение радостью, но тут же забота пролегла складкой меж бровей…
– Нужно оставить ребятам и Виктору Акимовичу письмо, что мы живы, и что мы обязательно вернемся. Они переживают за нас, Виктор Акимович тот всю ночь не спал,