Аджони Рас

Игра колибри


Скачать книгу

ответить сам. На следующий день я вспоминал эту свою нерешительность с неким недоумением, но тогда, ночью, мне казалось, что я должен был молчать… Глупо, конечно, а как иначе?

      Окна

      Хорошо помню следующие несколько дней. Они представляются мне как вклейка цветных кадров в черно-белую картину. Вот так вот сидишь, смотришь старый фильм, выгоревший и серый, с налетом времени, вроде «В бой идут одни старики», а в середине вдруг вспышка на несколько секунд, яркая и насыщенная красками. Был такой фильм «Куда приводят мечты», где главный герой бежит по полю, а трава, которой он касается, смазывается, будто масляная краска на свежем холсте. Мои дни напоминали именно такие цветные кадры.

      Алису я не видел, но наш молчаливый вечер придал мне такой заряд оптимизма и вселил такие надежды, что они буквально носили меня на руках. Помню, как на следующее утро я чуть ли не вприпрыжку бежал на лекции. Помню, как все без исключения студентки казались мне красивыми и яркими и в каждой я находил что-то, напоминающее Алису. Вот глаза, кофейные и глубокие, как у нее; вот фигурка, такая же точеная, со слегка узкими бедрами и острыми коленями; а вот китаянка Синай в похожих джинсовых шортах.

      В тот день, за обедом, заведующий кафедрой Дик заговорил со мной о работе, но уже через пару минут, похлопав по плечу, с улыбкой произнес:

      – Смотрю, у тебя уже началась весна? – он, как всегда, щурился сквозь толстые стекла очков.

      – Наверное, – неопределенно ответил я.

      – Годы, они прекрасны, а любовь прекраснее всего, и совсем не важно, в какой из них она подкараулила нас, – он погладил себя по щекам, словно стараясь вернуть им румянец давно ушедшей юности. – Мне уже шестьдесят, но раз уж Господь придумал виагру, кто я такой, чтобы перечить его промыслу?

      Дик рассмеялся собственной шутке, хрипло, срываясь на кашель, и я заметил, что он косится на Луизу Кетчер за соседним столиком. Слухи о них ходили давно, и, хотя разница в возрасте между ними составляла лет двадцать, Дик, по всей видимости, все еще оставался в седле.

      Помню хихиканье студенток, когда я во время лекции погружался с головой в собственные мечты, а вся аудитория затихала в надежде, что я так и останусь в виде статуи до окончания занятий. В те дни огромное панорамное окно справа от кафедры интересовало меня куда больше, чем непосредственный предмет лекций. Там был ее дом, там была она…

      Вечерами я бродил по магазинам, тратя заработанные деньги на лучшую одежду, какую мог найти в Пасадене. Все серое, все темно-зеленое и невзрачное переместилось на дальнюю полку шкафа, а на место старых вещей я складывал совершенно другую одежду с новыми для себя красками. Яркие футболки, много белых, но среди них несколько ядовито-красных и одна бирюзовая с акулой на спине и надписью «LA» на груди. В гардеробе прибавилось и белых рубашек вместе с парой брюк, часами, в которых я совсем не разбираюсь, и тремя