Вежливо попрощавшись с ним, он направил шаги в свою лабораторию.
«Какая досада, – подумал Желдин с горечью – Подумать только, а ведь когда-то умел, и выслушать, и советом помочь. Что делает с нашими людьми наше незадачливое время».
По пути к себе он опять резко изменил привычный ход своих мыслей и, долго не раздумывая, поторопился выйти из здания. Оставив позади себя вестибюль института, он поневоле поёжился. На улице погода была сыровата, но безветренна. Ему нравилось, когда на улице цвела природа, вместо облаков наблюдалась просинь высокого неба, а привычные городские будни вселяли в людей здоровый оптимизм и стимул к работе. Он любил свой город, который подарил ему жизнь и знание, как в ней жить. Осматривая аллейные деревца, радовавшие взор, он ни на минуту не прекращал думать о тех загадочных явлениях, которые, словно предостережение свыше, явились ему в этот погожий день, с ужасающей ясностью осветив тёмные лабиринты астрономических хитросплетений ума.
«Пару часов тому назад прошёл моросящий дождь, – подумал он – Природа, будто русская красавица, нарумянилась свежестью красок весны. Эх! Если бы иметь хоть мизерное представление об истинном предназначении всего и вся в этом мире, то и умирать, было бы не жаль. Наша беда, как учёных, состоит в том, что в своей работе мы поменяли живое созерцание природы на отвлечённые понятия, не имеющие и того грана прелести, которая присуща животным и растениям. Никто из нас и не подумает о том, какие еще непостижимые таинства вершит природа за стенами нашего научного заточения. Неужели мы вырвались из плена материнской опеки Вселенной всего лишь затем, чтобы обособиться от неё в цикличности своего внутреннего пространства, простирающегося от бессознательного до высших форм сознания, как некий абстракт ощущений внешнего мира».
Желдин неторопливо шел по асфальту аллеи, ухоженной заботливыми руками студентов – биологов. Красавцы тополя, с обмытыми листьями распустив почки навстречу ласковому солнышку, замерли в пылу роста. Властно наполнив озоном кварталы города, весна была всем желанна. Прошумев дождем, громоносная туча разрядила было воздух, вокруг дышалось легко и лица уставших от зимы людей светились радостью. День, клонившийся к багряному своему закату, всему придавал жизненные тона. Город ожил и стал немного чище. Наслаждаясь природой, отсчитавшей в его жизни ещё одну весну, Желдин в задумчивой манере стоял у фасада здания библиотеки. Оглядел колоннаду и покачал головой. В отреставрированных стенах шла подготовка к летним экзаменам, а сам вуз ожидал приёма заявлений от абитуриентов. Но что-то мешало ему лучше размышлять, и это порядком стало ему надоедать. Стараясь найти разумное объяснение своим странным ощущениям, в своих мыслях он прощупывал источник подозрительности, побуждающий к столь неприятным ассоциациям.
«О, Боже! На всё твоя воля!» – прикладывая к виску носовой платок, преподаватель не в силах был отреагировать на состояние, угнетающее