высокооплачиваемыми консультациями. Новые русские ежедневно звонили ему на сотовый телефон, в то время бывший показателем респектабельности.
Некоторые модели в карман не умещались
А еще Корнеича регулярно посещала скромная миловидная супруга, лет на пятнадцать моложе. Как позже выяснилось, она была у него третьей. Прожив с ней почти двадцать лет и заполучив наследника, Корнеич сумел сохранить в тайне свое далекое прошлое.
Эта симпатичная женщина была уверена, что ее муж был крупным руководителем в одной из строительных компаний.
Документы у него были выправлены, и перед новой женой и перед новым государством Корнеич был чист.
Сосед справа был натуральным интеллигентом, о чем говорило и имя – Борис Натанович. Он зарабатывал на жизнь, преподавая иностранную литературу и филологию сразу в двух учебных заведениях и подрабатывая переводами статей зарубежных философов. Натанович не мог похвастаться столь яркой жизнью, как у Корнеича, был примерным семьянином со скромным званием доцента. С ним мне было тоже интересно: в своих рассуждениях он часто цитировал древних философов, например, Конфуция:
«Человек заболевает по многим причинам: некоторые заболевают от простуды, некоторые от усталости и горя».
Такие высказывания заставляли меня задуматься. В этом помогал потолок, по которому разбегались затейливые трещины. Я смотрел на него и обдумывал вторую половину жизни. С первой было все ясно:
Себя я к лучшей половине отношу,
Хотя особенно похвастать нечем,
Ну правда не курю я анашу
И без наколок грудь моя и плечи.
Еще вот у людей не воровал,
Я скромно промолчу про государство,
И по большому счету я не врал,
Лишен злых умыслов и всякого коварства.
Я в этой жизни никого не заложил,
Хоть числюсь балаболом, краснобаем
Вот так полжизни я своей прожил,
Что будет во второй – пока не знаю.
Отношения у моих соседей явно не сложились. Корнеич мне сразу сказал: если человек слишком правильный, то это ошибка природы. А так как они случаются крайне редко, то большая часть нынешних праведников – это лжецы и притворщики.
– От этого им и живется не сладко, – заключил он, кивнув в сторону Натаныча, – вон видишь какой угрюмый, неудивительно – всю жизнь на минералке. Натаныч тоже не отставал. Как-то явно намекая на своего главного оппонента, он процитировал Губермана:
Любил я книги, выпивку и женщин.
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен.
На книги даже не хватает сил.
У Корнеича опухали ноги. Однажды его заставили в течение суток подсчитать количество употребленной жидкости и вышедшей из организма естественным путем. Научная ценность этого эксперимента Корнеичем