ты! – не удержался Влад от возгласа. – Где учат такому?
– Бонусы от знакомства с Дженнифер, – ответил Питер, вставая. – Это только часть работы, – теперь он ходил вокруг печати и придирчиво осматривал ее. Наклонился, поправил один из символов, опять присмотрелся и, удовлетворенно хмыкнув, сказал. – Печать еще нужно активировать.
– Как?
– Магическим заклинанием… Кровью девственницы, – куратор выразительно взглянул на Влада. – Или девственника? Что-то я призабыл…
Тот с минуту колебался, ища в словах куратора издевку. Но Питер был совершенно серьезен. Влад решительно закатал рукав.
– Бери, – разрешил он, – сколько нужно бери.
Питер посмотрел на него с интересом.
– Молодец! Хвалю! – но тут он не выдержал и засмеялся. – Расслабься. Не нужна твоя кровь.
– А… чья нужна? – опешил Влад.
– Да ничья! Нужны лишь магические слова.
– Погоди… а что делает эта печать?
– Увидишь, – хмыкнул Питер. – Сейчас закрой рот на замок и просто наблюдай.
Он направил ладони на печать.
– Nomen tenebris, implere fata!
Линии на полу полыхнули тьмой, которая затем превратилась в серебристую энергию. Печать дымилась еще несколько секунд, линии гудели и пульсировали мягким светом.
Питер поднял глаза. Влад тоже задрал голову и, к его радости, заметил – Стэф начал проскальзывать из потолка в комнату. Но уже секунды спустя оба поняли, что что-то идет не так.
Стэф не просто выскальзывал из потолка, он вытягивался, словно та часть его, которая была секунды назад зажата перекрытием, стала пластилиновой и теперь, под тяжестью ног, тянется и тянется. Ноги уже лежали на полу, а туловище все текло: показалась грудная клетка, ключицы, тонкая шея, плечи с руками и, наконец, голова. И тут это длинное как кишка тело Стэфа со звучным шлепком приземлилось на печать. Образовалась солидная лужа киселя или меда, украшает которую сплющенная голова с моргающими глазами.
– Питер! – Влад с ужасом посмотрел на куратора. – Что ты наделал?!
Но Рэйвенвуд уже сам понял, что где-то ошибся. Он стоял и скреб свой затылок.
– Букву Зет наоборот нарисовал? – гадал он. – Или Йот кривой вышел?
– Верни его в нормальный вид!
Влад с ужасом смотрел на друга, а Стэф, похоже, не особо страдал от своего аморфного состояния. Глаза вращаются – значит жив. Форму немного потерял? Так на то она и форма, чтобы можно было ее где-то потерять, а где-то найти.
– Я не знаю, как снять заклинание с живого объекта, – признался Питер, – печать должна была размягчить потолок вокруг него, чтобы он проскользнул вниз. А размягчился сам Стэф.
Влад сидел на корточках и двумя руками собирал в кучку желеобразное то, что было его другом.
– А если его в холодильник убрать? – предложил он.
– И что?
– Замерзнет, мы его опять правильным слепим.
– Не слепите, не слепите! Он от тепла опять плыть начнет!
– Локи! Не до тебя